Из клоуна в мученики или почему цензура не работает так как вам хочется

Алекс Джонс известный клоун американского медиа-рынка, который зарабатывает, используя конспирологические теории на потеху публике, среди них: Буш подстроил атаку 11 сентября, теракт в Бостоне устроило ФБР, правительство травит жителей Остина специальными химикатами для установления "нового мирового порядка", Леди Гага на самом деле на сцене устраивает сатанинские ритуалы, правительство контролирует погоду и насылает ураганы на мирных американцев, и я могу долго продолжать, список конспирологического бреда от Джонса зашкаливает.

Также Алекс Джонс мерзкий тип сам по себе. Например, он заявлял, что стрельба в школе Сенди Хук подстроена правительством (а кем же еще?) и что родители убитых детей - актеры, над которыми он много месяцев просто издевался, за что получил иск в суд, который сейчас слушается.

И вот БигТех решил взять дело в свои руки. Apple, Facebook, YouTube, Spotify, Linkedin начали удалять контент Алекса Джонса со своих платформ. Ну и ладно, такого не жалко, хоть не понятно: а почему сейчас?

Но Девид Френч в колонке для New York Times верно заметил: важно в этом случае не кого удаляют, а за что.

Спикер Apple заявила: "Apple не толерирует язык ненависти (a.k.a. хейтспитч) и у нас есть четкие рекомендации, которые нам дали разработчики и собственники, что мы должны обеспечить безопасную среду для наших пользователей".

Спикер YouTube сослалась на то, что контент Джонса нарушил правила о "запрете языка ненависти (a.k.a. хейтспитч) и домагательств (a.k.a. харассмент)". 

В целом речи спикеров компаний БигТеха и их пресс-релизы были однотипны, и мы увидели, что Алекса Джонса забанили за хетйспитч, чем бы это не было.

Дэвид Френч по этому поводу правильно пишет:

"Такая политика хорошо звучит [политика против хейтспитча], но она необычайно расплывчата. Мы живем в такие времена, когда отклонение от последнего и часто меняющегося понимания социальной справедливости считается фанатичным и "дегуманизирующим".

Никто толком не знает, что такое хейтспитч. Верховный суд США решил, что Первая поправка не делает исключений для так называемого "хейтспитча" и в правовом плане такого понятия просто не существует. Но отсутствие правового понятия "хейтспитч" не делает менее активными прытких борцов с ним, а целые корпорации построены вокруг неких "руководящих ЦУ от собственников и разработчиков", как указал спикер Apple, по подавлению контента, содержащего этого невиданного зверя. 

Но такое аморфное понятие очень нравиться тем, кто хочет не просто предоставлять площадку для общения, а хочет формировать мысли и мнения. Поэтому так много правых, которые не любят Алекса Джонса не меньше чем я, встали на его защиту. Я считаю себя способным разобраться кого мне слушать и оценивать поступающую информацию, и мне не нужен "большой брат Цукерберг", чтобы разобраться, что хорошо, а что плохо. А если я могу, значит могут и мои друзья в социальных сетях. А если они могут, значит много кто может. Я не считаю всех вокруг дебилами.

Бен Шапиро, которого трудно обвинить в любви к Джонсу, который называл его "сатаной" и "паразитом", пишет в колонке для National Review:

"Но меня куда больше интересуют арбитры в социальных сетях, которые вдруг решили, что нечеткие стандарты "хейтспитча" должны регулировать наши общие пространства. У технологических гигантов был выбор. Если они хотели, чтобы Алекс Джонс ушел, они бы могли установить стандарты на лимит лживых конспирологических теорий или они могли бы создать стандарты запрета публичных угроз. 

Вместо этого они выбрали наиболее политкорректный способ прогнать Джонса: они обвинили его в том, что он нарушил неопределенные стандарты относительно "ненависти". Вот почему там много правых стали на защиту Джонса: не потому что он им нравится или потому что он что-то значит, а потому что левые рады использовать двойные стандарты под видом "борьбы с ненавистью".

Цензура не имеет стоп-крана - это доказано историей. Причем далеко ходить не нужно - давайте посмотрим историю другой социальной сети - Twitter.

Сначала Twitter банил каких-то ботов и откровенных фриков. И не жалко. Потом он перешел к бану альт-райтов. Поскольку термин альт-райт настолько же расплывчат, как и "хейтспитч", начались баны абсолютно разношерстной публики. Майло Яннопулос, эксцентричный и эпатажный тип, который может нравиться, а может и нет, но уж точно не представляет страшной угрозы нашему миру, но тем не менее был забанен в Twitter в 2016 году. 

Не жалко? Он слишком эксцентричен? Но где мы оказались сегодня?

Ронна Макдэниэл глава Республиканского национального комитета и племянница Митта Ромни, попала в так называемый "теневой бан" от Twitter. Там же оказались конгрессмены республиканцы Марк Мидоус, Джим Джордан и Мэтт Гетц, причем последний оказался в бане сразу же после того, как задавал вопросы руководителю компании на слушаниях Конгресса о политической заангажированности социальной сети.

Но ведь всё же должно было остановиться на ботах и хейтерах?

И вот свежие новости. Facebook забанил кандидата в Конгресс от Республиканской партии Элизабет Хенг.

Элизабет дочь иммигрантов из Камбоджи, которые бежали в США от ужасов коммунизма. В своем ролике она показывала ужасы коммунизма на Родине своих родителей и рассказывала свою историю, чтобы предостеречь американцев от повторения таких ошибок. Facebook  решил, что это чувствительный контент, удалил политическую рекламу республиканского кандидата и отправил её в бан.

Конечно удобно рассуждать о хейспитче и "чувствительном контенте", потому что это даёт широкое поле для деятельности. И всегда эта деятельность оказывается не в пользу правых.

Недавно New York Times нанял Сару Джонг в свою редколлегию. Сара Джонг оказалась расисткой, потому как писала в Twitter расистские тексты, вроде того, что "все белые должны жить под землей как гоблины", "все белые мужчины дерьмо", "отменим белых людей". New York Times это не остановило и в своем пресс-релизе они отписались, что ничего страшного, это она в ответ на домогательства и она больше так не будет.

Не было претензий на протяжении годов к Саре Джонг и со стороны Twitter.

Но тут чернокожая консервативная активистка Кендис Оуэнс взяла некоторые твиты Сары, заменила слова "белый" на "черный" и "еврей" и опубликовала. Кендис хотела показать, что твиты Сары банальный расизм. Но тут проснулся Twitter и сразу же её забанил.

И мы увидели очередное подтверждение двойных стандартов от БигТеха и их, как они это называют, алгоритмов. 

Более того, сейчас действия БигТеха привели к тому, что клоун и завсегдатай мемов Алекс Джонс вдруг превратился в мученика. Ведь возникает логичный вопрос: эй, если он клоун, вы что его боитесь? Вы не можете развенчать его смехотворные теории о правительстве, которое управляет ураганами? C'mon!

Меня это волнует, поскольку мне не хочется, чтобы такие как Алекс Джонс становились мучениками, находили себе все больше и больше фанатов в правом движении и нормализировались в правом дискурсе, потому что Алекс и такие как он наносят огромный вред правому движению, превращая его в цирк. Но именно это делает БигТех сегодня - нормализирует Алекса Джонса и создаёт ему ореол мученика.

Безусловно БигТех частные платформы и они имеют полное право банить кого угодно, даже не объясняя причин. И безусловно никакого правительственного решения тут нет.

Но социальные платформы и корпорации, которые ими владеют, убеждают нас, что их платформы созданы для общения, обмена идеями и готовы собирать все страты и классы общества, чтобы разбить между нами барьеры. Но такое ощущение, что БигТех не хочет принимать того факта, что огромное количество людей это люди с консервативными взглядами, которые не резонируют со взглядами расслабленных левых программистов из Кремниевой долины.

БигТех может превратить свои платформы в платформы для левых, строго следя за соблюдением левой догмы. Они в своём праве. Тогда многие правые уйдут куда-то еще и создадут там свой safe space, свободный от левых мнений (почему им можно, а нам нельзя), и каждый продолжит существовать в своём коконе. И это точно не схоже на те утопичные "миры без барьеров", которые нам обещали такие как Марк Цукерберг. 

Мы будем или говорить друг с другом, в том числе и жестко, и обидно, либо мы будем молча ненавидеть друг друга. А потом, скорее всего, ненавидеть мы будем друг друга громко и с последствиями.