В защиту роботов
Роберт Д. Аткинсон
Почему мы не должны отказываться от технологий ради "защиты" рабочих
Было такое время в Америке, не очень давно, когда большинство людей, включая журналистов, бизнесменов, политиков, преподавателей во все горло защищали технологический рост производительности труда. Они понимали, что через механизацию, автоматизацию и через другие формы инноваций мы можем создавать больше товаров и услуг, они будут лучшего качества и более качественными, при этом мы будем иметь более высокие доходы. Было понятно, что некоторые рабочие могут потерять свою работу, после того, как мы поняли как сделать ее более эффективной, но большинство американцев верили, цитируя мистера Спока из Star Trek, "потребности многих превышают потребности меньшинства".
И все же, те дни прошли. Текущее общественное мнение регулярно перекликается с мифическим уничтожителем механизмов 19 века Неддом Луддом, предупреждая нас растущей лавиной книг, научных тезисов, рыночных прогнозов и op-ed газетных статей о том, что технологии ведут нас в мир массовой безработицы, который создает новый незанятый люмпен-пролетариат и что нам лучше ввести универсальный базовый доход (УБД), при котором государство будет выписывать чек каждому, независимо от его дохода или рабочего статуса, если мы хотим избежать массовых беспорядков.
Подобное беспокойство, граничащее с "робофобией", является удивительным разворотом в долгом периоде американской истории - начавшимся в 1890-х и длившемся до ранних 1970-х - когда большинство американцев воспевали технологии как двигатель прогресса, который не только улучшал стандарты нашей жизни, но и делал Америку великой. Ликующие названия книг, таких как "Триумфы и чудеса ХIХ века", "Чудеса современных механизмов", "Наш прекрасный прогресс" и "Современные чудотворцы" были обычным явлением. Когда Генри Адамс увидел огромную динамо-машину для производства энергии в 1900 году на Большой выставке в Париже, он описал свою реакцию (в третьем лице):
"Как только он привык к огромной галерее машин, он начал ощущать сорокафутовые динамо-машины как моральную силу, так же, как ранние христиане ощущали крест. Сама планета казалась менее впечатляющей в своей старомодной, обдуманной, ежегодной или ежедневной революции, чем это огромное колесо, вращающееся без помощи рук с головокружительной скоростью и едва шепчущее".
Экономист из Гарварда Бенджамин Андерсон говорил от имени многих, когда писал 40 лет назад, что "ни в коем случае нельзя тормозить или мешать самому быстрому внедрению новых технологий". И не только защитники капитализма видели технологию как прогрессивную силу. Социалисты тоже, как тогда, когда Джек Лондон похвалил автоматизацию, провозгласив "Давайте не будем уничтожать эти замечательные машины, которые производят эффективно и дешево. Давайте их контролировать. Давайте извлечем пользу из их эффективности и дешевизны. Это, джентльмены, социализм".
В наши дни экономистов из Гарварда вероятно уж заботит, что автоматизация причинит вред многим людям. Ларри Саммерс написал в Financial Times, что "многие опасаются, что половина рабочих мест может быть потеряна из-за таких инноваций, как самоходные автотранспортные средства, автоматические кассовые системы и экспертные системы, которые более эффективно торгуют ценными бумагами, чем люди". Саммерс, макроэкономист, который в прошлом выражал уверенность в способности ФРС достичь полной занятости, сегодня верит, что одна треть людей в возрасте от 25 до 54 может оказаться безработной из-за технологий.
Такие голоса стали звучать громче в последние десятилетия. Исследователь искусственного интеллекта Нильс Нильссон был в авангарде, когда в 1984 году предупреждал, что "мы должны предупредить наших лидеров, что они должны отказаться от понятия "полная занятость... Темп технологических изменений ускоряется". Но что изменилось сегодня, так это то, что такой образ мышления стал общим постоянно повторяющимся нарративом, сильно усиленным медиа-ландшафтом и упакованный в календарь выступлений "лидеров мнений". Вы не можете не присутствовать в Давосе, на саммите G20 или на конференции TED и не быть проинформированным про то, что темп технологических изменений ускоряется и дни "работы", в том виде в котором мы ее знаем, сочтены.
Клаус Шваб, глава Международного экономического форума, предсказывает, что робототехника и искусственный интеллект уничтожит 5 миллионов рабочих мест к 2020 году. Пол Кругман предупреждает, что "высокообразованные рабочие могут быть заменены так же как и малообразованные". The Economist, публикации которого раньше были голосом сдержанности, говорит, что "умственный труд может пойти по пути ручного труда". И если это все еще выглядит не так уж и плохо, то Мартин Форд, автор бестселлера New York Times "Восстание роботов", прогнозирует 75% безработицы к 2100 году. Но зачем же довольствоваться 75-ю процентами? Зануда из Силиконовой долины Вивек Вадхва говорит нам, что от 80 до 90 процентов рабочих мест будут заменены в следующие 10-15 лет.
Технологический левиафан, уничтожающий рабочие места, настолько безжалостный и всесильный, что даже секс-работниц предупредили, что они могут оказаться на пособии УБД, поскольку роботы превзошли даже самых соблазнительных проституток. Как пишет профессор Моше Варди: "Вы бы поставили против роботов в секс-индустрии? Я нет".
Большинство этих прогнозов приводят в доказательство одно из трех исследований: одно исследование из Оксфорда, проведенное Майклом А. Осборном и Карлом Бенедиктом Фреем, в котором указывается, что 47% видов работ в США будут замещены в следующие 20 лет; второе исследование McKinsey Global Institute, которое содержит часто повторяющиеся утверждение, что 45% работ будет автоматизировано; и третье исследование PricewaterhousCoopers (PwC), которое прогнозирует, что 38% видов работ в США возможно будут ликвидированы к 2030 году.
Давайте начнем с осознания того, что многое из того, что нам кажется устрашающим, может оказаться довольно незначительным. К примеру Клаус Шваб считает, что ИИ и роботы готовы ликвидировать 15 миллионов рабочих мест в 15 наиболее развитых и развивающихся стран к 2020 году, что составляет лишь 1,25% от всех рабочих мест в этих экономиках.
А как же на счет цифр Оксфорда и McKinsey? Наверняка они должны внушать нам страх перед роботами, правильно? Что ж, исследование McKinsey на самом деле говорит, что менее чем 5% видов работ может быть полностью автоматизировано. 45% это цифра доли рабочего времени, которое автоматизация могла бы сэкономить. К примеру когнитивно-вычислительная машина IBM Watson может помочь докторам ставить более качественные диагнозы и делать это быстрее, а 20% рабочего времени типичного руководителя могут быть заменены такой технологией как искусственный интеллект. McKinsey не думает, что доктора и руководители будут уволены из-за внедрения технологий, только лишь природа их работы изменится и они смогут использовать свое время для более интересной работы и более продуктивных вещей.
Как на счет исследования Оксфорда? Что ж следует признать, что он просто ошибочный. Авторы этого исследования, которое даже не прошло рецензирования, фактически не изучали все 702 разных профессий в своем исследовании и не оценивали в каждом конкретном случае насколько вероятно, что эту профессию заменит технология. Вместо этого они пошли коротким путем: они опирались на целевые показатели Министерства труда США, которые основывались на различных факторах, таких как, например, сколько ручной ловкости и социальной перцептивности требует профессия. Если их расчетный индекс риска был выше произвольно установленной цифры, работа попадала в категорию на устранение.
Единственная проблема в том, что такая методология приводит к абсурду. Как именно роботы будут заменять моделей, мастеров маникюра и педикюра, стилистов и парикмахеров, которые устарели, как они предполагают? Versace не собираются одевать сексуального робота в платье за 3 000 долларов и отправлять его на подиум, и мы не будем жить в мире Джетсонов, где вы садитесь в кресло и автоматически стрижете волосы. Когда Фонд информационных и инновационных технологий, руководителем которого я являюсь, проанализировали конкретно все эти 702 профессии, используя очень широкие предположения, как именно технологии смогут заменить эти рабочие места, мы пришли к выводу, что лишь не более 10% из них находятся в зоне риска замены автоматизацией. Вместо того, чтобы беспокоится о технологиях, которые убивают рабочие места, мы должны были бы беспокоится о том, как нам повысить темпы роста производительности труда, которые оказались на самом низком уровне за последнее десятилетие.
Что касается исследования PwC, то оно частично основано на той же самой некорректной методологии, что и исследование Оксфорда и его прогноз основан на предположении, что цена роботов значительно упадет, а их функциональность значительно улучшится. И то, и другое довольно неопределенные ставки, если не сказать больше.
Одной из основных причин, почему многие эксперты так переоценивают влияние технологий на работу, это то что они мало понимают, что на самом деле происходит в каждой конкретной профессии. Они думают: неужели эта работа так трудна, чтобы ее не сделал робот?[...]
Эта комфортная дистанция от реальной профессии показывает другой аспект их мышления. У большинства элит работа интересная и она их удовлетворяет, не говоря уже о том, что она хорошо оплачивается. Но для большинства американцев работа трудна, утомляющая, часто неинтересна и иногда даже опасна. Возьмите водителей грузовиков, которых так много экспертов пытаются защитить от самоуправляемых грузовиков. Безусловно некоторые водители наслаждаются работой, включая тех, кто сами себе хозяева. Но быть водителем-дальнобойщиком это не очень хорошая работа. Согласно Бюро статистики труда у водителей грузовиков случался смертельный травматизм на рабочем месте в семь раз больше чем в среднем по другим профессиям, не смертельный - в три раза больше. И учитывая их дальние поездки, водители-дальнобойщики проводят слишком много времени вдали от своих семей и друзей.
Одно исследование показало: "Вождение грузовика является, без сомнения, одной из самых жестких профессий. Во всем мире водители-дальнобойщики имеют наибольшие показатели ожирения, диабета, беспокойства, депрессии, сердечно-сосудистых заболеваний, разводов и зависимости от наркотиков чем среднестатистический американец". По данным Центра по контролю и профилактики заболеваний, вождение грузовика входит в пятерку профессий с высоким количеством самоубийств. И если вам мало стрессовых условий труда, средний доход в 40 260 долларов в год является на 17 процентов ниже среднеамериканского показателя. Неудивительно, что мы видим нехватку водителей грузовиков на рынке труда.
Тем не менее многие люди думают, что они выражают свою симпатию к синим воротничкам, которые могут потерять работу, тем, что выступают против самоходных грузовиков или по крайней мере выражают сомнения в необходимости их внедрения. Энди Стерн, бывший глава Service Employees International Union, предупреждает, что "это приведет к бунтам в разных местах. Вы можете представить как гудят клаксоны грузовиков в столице". Бывший репортер по технологиям New York Times Джон Маркофф взвесил все плюсы и минусы самоходных автомобилей с поддержкой ИИ: "Более чем 34 000 человек погибли в США в 2013 году в автомобильных авариях и 2,36 миллиона были ранены. Баланс в пользу 3,8 миллионов человек, которые зарабатывали на жизнь вождением грузовиков в 2012 году".
Баланс? Какой баланс? Автоматические транспортные средства могут сохранить около 1 триллиона долларов в год, в основном из-за значительного сокращения дорожно-транспортных происшествий и эти сбережения пойдут напрямую на повышение уровня жизни американцев. Это, плюс к тому же выгода от сохранения десятков тысяч жизней в год, просто не сопоставимо с расходами водителей грузовиков, большинству из которых понадобится несколько месяцев, чтобы найти такую же или даже лучшую работу. Эта ситуация будет отличатся от ситуации с потерей рабочих мест за последние два десятилетия в промышленности из-за торговли и инноваций. Заработная плата в промышленности была выше средней, следовательно заработная плата такого среднего вынужденного переселенца в другую отрасль будет ниже. Средняя зарплата же водителей грузовиков ниже средней, следовательно водители грузовиков смогут найти работу с зарплатой по крайней мере не ниже, в частности потому, что капитал сэкономленный на вложениях в грузоперевозки, будет инвестироваться в другие отрасли, создавая рабочие места (к примеру механики грузовиков зарабатывают в среднем на 15 процентов больше водителей).
Еще одна причина, почему так фокусируются на дальнобойщиках и других людях, которые могут потерять работу из-за автоматизации, это то, что комментаторы пытаются отвлечь вину за потерю рабочих мест от глобализации. Они распространяют веру в то, что это технология, а не торговля привела к сокращению рабочих мест в промышленности. Не важно, что иностранные протекционистские торговые практики, а не технологии виноваты в потере более чем половины рабочих мест в 2000-х годах. Также эти критики не склонны признавать то, что всплеск низкоквалифицированной иммиграции имел какое-либо отношение к одновременному сокращению бизнес инвестиций в новые технологии. Как пишет Майя Кософф в Vanity Fair: "Роботы, а не мигранты реальная долгосрочная угроза рабочим местам и зарплатам". И не важно, что когда есть дешевый труд, установка автоматов, например машины для сбора урожая, теряет экономический смысл.
Другая причина растущей робофобии в том, что многие думают, что нынешний рост технического прогресса беспрецедентный. Авторам пришлось выворачиваться, чтобы придумать названия для своих книг, показывающее беспрецедентные преобразования в мире и теперь у нас есть книги с названиями: "Сингулярность близко", "Вторая машинная эра", "Третья волна", "Четвертая индустриальная революция" и "Пятая технологическая революция". В них предсказывается "бесконечный прогресс" - блаженное состояние гармонии, в котором "интернет и технологии покончат с невежеством, болезнями, нищетой, голодом и войнами" - поймите меня правильно, это все звучит великолепно за одним исключением - ни с чем они не покончат. Для этих антиутопических утопистов все сводится экспоненциальному прогрессу, основанному на "законе Мура", который предсказывает удвоение мощи компьютеров каждые два года. Энтузиасты, затаив дыхание, говорят нам, что мы всего в двух шагах от нескольких удвоений, которые совершат техническую трансформацию.
Но правда в том, что вместо ускорения прогресс в скорости вычислений замедляется и количество транзистиров, которые вы можете купить за доллар, уменьшается. Как Вуди Аллен в обращении к Маршаллу Маклюэну в Энн Холл, я не могу не процитировать Гордона Мура, который сказал, что его закон "не может длиться вечно. Природа экспоненциалов в том, что вы их выталкиваете и в конечном итоге происходит катастрофа".
Но это не сдерживает робофобов. Технологический марш, говорят они, управляется кретинами из Силиконовой долины и жадными капиталистами, которых интересует только максимизация прибыли, не чувствующие боли и лишений, которые они сеют на пути. К счастью у робофобов есть план, как нас спасти от этого ужасного, более продуктивного и более процветающего будущего. Комитет ООН по развитию и торговле (UNCTAD) предлагает ввести "высокие налоги на роботов", как это делает и Билл Гейтс, который недавно утверждал, что "сегодня , если человек работает на заводе и зарабатывает скажем 50 000 долларов, он платит налоги...Если робот будет выполнят ту же работу, я думаю нам нужно ввести такие же налоги и на роботов". Даже экономисты, которые должны понимать лучше, как например профессор из Йеля Роберт Шиллер, пали жертвами этой истерии: Шиллер говорит, что роботы как алкоголь, нечто вредное, которое общество должно облагать налогами, чтобы потреблять этого меньше. У экономистов есть термин, который описывает такое нечеткое мышление: он называется "заблуждение о неизменном объеме работ": мнение о том, что в экономике существует только конечное число объема работы и если один вид работы исчез, то другой не создается.
Но когда кампании стали массово использовать пишущие машинки на рубеже 20 века, которые сделали секретарей более продуктивными, никто не призывал федеральное правительство обложить пишущие машинки налогами для компенсации потерянных налогов от безработных секретарей. Это потому что не было безработных секретарей. Более высокая производительность труда, достигнутая благодаря этим пишущим машинкам, означала меньшую стоимость товаров и услуг, продаваемых кампаниями, и покупатели использовали накопленные деньги, чтобы приобретать больше товаров и услуг, что создавало новые рабочие места взамен того количества секретарей, которые оказались не нужны. Вот почему за последнее столетие всегда была негативная, а не позитивная связь между ростом производительности и безработицей. Другими словами чем выше продуктивность труда тем меньше безработица, поскольку она стимулирует траты и производит разумный избыток. Наше будущее не будет другим, если конечно мы не разгромим механизмы.
UNCTAD, Гейтс, Шиллер и другие сердобольные так заботятся о благополучии рабочих, что забывают о благополучии потребителей, которые смогут приобретать больше товаров и услуг, если кампании увеличат свою производительность. Тем не менее для многих людей сегодня самое последнее, чего они хотели бы это потерять работу. Утверждать, что это может служить американскому прогрессу равносильно утверждению, что вы поддерживаете рандомизированную эвтаназию. Если мы хотим "спасти" рабочие места, тормозя инновации, почему бы нам не избавиться от технологий вообще и вернуть все утраченные рабочие места, как предлагает нам бизнес обозреватель Washington Post Алан Слоан? Слоан призывал Трампа вынудить кампании отказаться от самообслуживающих киосков, чтобы мы смогли вернуть рабочие места кассирам. Он приводит Нью-Джерси в качестве идеальной модели, потому что это один из двух штатов, в которым потребителям запрещено самим заправлять свои машины. Мы же знаем какая замечательная работа быть заправщиком, если конечно не обращать внимание на то, что приходится целый день дышать бензолом.
Слоан пишет, что если бы Трамп использовал свое положение, чтобы заставить ритейлеров отказаться от самообслуживающих касс, "мы бы сохранили кассирам рабочие места, вместо того, чтобы заставлять их жить на пособие или подавать заявление на выплаты по нетрудоспособности" (и не важно, что средняя зарплата кассира всего на 37% выше уровня бедности для семьи из двух человек, так что они уже не так далеко от бедности). Слоан отмечает, что это было бы великолепно, потому что "от этого мы все выиграем". С каких пор все начинают выигрывать от уменьшения продуктивности труда и снижения темпов роста ВВП? Слоан и его последователи напоминают чиновников, которых Милтон Фридман встретил в одной развивающейся азиатской стране на постройке канала. Фридман был удивлен, увидев, что вместо тракторов и землеройных машин, работали рабочие с лопатами. Когда он спросил почему они используют так мало техники, правительственные бюрократы объяснили: "Вы не понимаете, это правительственная программа по созданию рабочих мест". Фридман ответил: "О, а я то думал, что вы здесь строите канал. Если вам нужны лишь рабочие места, то лучше выдать рабочим ложки вместо лопат".
Чтобы спасти рабочих от современных бульдозеров, многие сегодня требуют от Конгресса вести универсальный базовый доход. Но это приведет к тем вещам, в которых робофобы обвиняют технологии: высокая безработица, когда деньги работающих людей перераспределяются на поддержание этой самой перманентной безработицы.
Конечно мы не должны призывать к созданию гоббсовского мира "человек человеку волк" 1800-х годов, где если ты теряешь работу ты сам по себе. Мы можем и наверное должны поддержать временными выплатами тех людей, которые потеряли работу не по своей вине (как насчет расширения страховки по безработице, но с урезанием выплат каждую неделю, чтобы стимулировать людей вернуться к работе?) и мы должны усовершенствовать систему переподготовки и переобучения людей (как на счет налоговых льгот для обучающихся, вроде IRA или 401К плана, которые могли бы поддержать и рабочие, и работодатели?).
Если элиты действительно хотят помочь низкооплачиваемым работникам, они должны стать поборниками автоматизации и увеличения производительности с прекращением неконтролируемой низкоквалифицированной иммиграции и улучшением системы переобучения и переподготовки людей. Это, а не робофобия, поможет всем идти вперед.
Подобное беспокойство, граничащее с "робофобией", является удивительным разворотом в долгом периоде американской истории - начавшимся в 1890-х и длившемся до ранних 1970-х - когда большинство американцев воспевали технологии как двигатель прогресса, который не только улучшал стандарты нашей жизни, но и делал Америку великой. Ликующие названия книг, таких как "Триумфы и чудеса ХIХ века", "Чудеса современных механизмов", "Наш прекрасный прогресс" и "Современные чудотворцы" были обычным явлением. Когда Генри Адамс увидел огромную динамо-машину для производства энергии в 1900 году на Большой выставке в Париже, он описал свою реакцию (в третьем лице):
"Как только он привык к огромной галерее машин, он начал ощущать сорокафутовые динамо-машины как моральную силу, так же, как ранние христиане ощущали крест. Сама планета казалась менее впечатляющей в своей старомодной, обдуманной, ежегодной или ежедневной революции, чем это огромное колесо, вращающееся без помощи рук с головокружительной скоростью и едва шепчущее".
Экономист из Гарварда Бенджамин Андерсон говорил от имени многих, когда писал 40 лет назад, что "ни в коем случае нельзя тормозить или мешать самому быстрому внедрению новых технологий". И не только защитники капитализма видели технологию как прогрессивную силу. Социалисты тоже, как тогда, когда Джек Лондон похвалил автоматизацию, провозгласив "Давайте не будем уничтожать эти замечательные машины, которые производят эффективно и дешево. Давайте их контролировать. Давайте извлечем пользу из их эффективности и дешевизны. Это, джентльмены, социализм".
В наши дни экономистов из Гарварда вероятно уж заботит, что автоматизация причинит вред многим людям. Ларри Саммерс написал в Financial Times, что "многие опасаются, что половина рабочих мест может быть потеряна из-за таких инноваций, как самоходные автотранспортные средства, автоматические кассовые системы и экспертные системы, которые более эффективно торгуют ценными бумагами, чем люди". Саммерс, макроэкономист, который в прошлом выражал уверенность в способности ФРС достичь полной занятости, сегодня верит, что одна треть людей в возрасте от 25 до 54 может оказаться безработной из-за технологий.
Такие голоса стали звучать громче в последние десятилетия. Исследователь искусственного интеллекта Нильс Нильссон был в авангарде, когда в 1984 году предупреждал, что "мы должны предупредить наших лидеров, что они должны отказаться от понятия "полная занятость... Темп технологических изменений ускоряется". Но что изменилось сегодня, так это то, что такой образ мышления стал общим постоянно повторяющимся нарративом, сильно усиленным медиа-ландшафтом и упакованный в календарь выступлений "лидеров мнений". Вы не можете не присутствовать в Давосе, на саммите G20 или на конференции TED и не быть проинформированным про то, что темп технологических изменений ускоряется и дни "работы", в том виде в котором мы ее знаем, сочтены.
Клаус Шваб, глава Международного экономического форума, предсказывает, что робототехника и искусственный интеллект уничтожит 5 миллионов рабочих мест к 2020 году. Пол Кругман предупреждает, что "высокообразованные рабочие могут быть заменены так же как и малообразованные". The Economist, публикации которого раньше были голосом сдержанности, говорит, что "умственный труд может пойти по пути ручного труда". И если это все еще выглядит не так уж и плохо, то Мартин Форд, автор бестселлера New York Times "Восстание роботов", прогнозирует 75% безработицы к 2100 году. Но зачем же довольствоваться 75-ю процентами? Зануда из Силиконовой долины Вивек Вадхва говорит нам, что от 80 до 90 процентов рабочих мест будут заменены в следующие 10-15 лет.
Технологический левиафан, уничтожающий рабочие места, настолько безжалостный и всесильный, что даже секс-работниц предупредили, что они могут оказаться на пособии УБД, поскольку роботы превзошли даже самых соблазнительных проституток. Как пишет профессор Моше Варди: "Вы бы поставили против роботов в секс-индустрии? Я нет".
Большинство этих прогнозов приводят в доказательство одно из трех исследований: одно исследование из Оксфорда, проведенное Майклом А. Осборном и Карлом Бенедиктом Фреем, в котором указывается, что 47% видов работ в США будут замещены в следующие 20 лет; второе исследование McKinsey Global Institute, которое содержит часто повторяющиеся утверждение, что 45% работ будет автоматизировано; и третье исследование PricewaterhousCoopers (PwC), которое прогнозирует, что 38% видов работ в США возможно будут ликвидированы к 2030 году.
Давайте начнем с осознания того, что многое из того, что нам кажется устрашающим, может оказаться довольно незначительным. К примеру Клаус Шваб считает, что ИИ и роботы готовы ликвидировать 15 миллионов рабочих мест в 15 наиболее развитых и развивающихся стран к 2020 году, что составляет лишь 1,25% от всех рабочих мест в этих экономиках.
А как же на счет цифр Оксфорда и McKinsey? Наверняка они должны внушать нам страх перед роботами, правильно? Что ж, исследование McKinsey на самом деле говорит, что менее чем 5% видов работ может быть полностью автоматизировано. 45% это цифра доли рабочего времени, которое автоматизация могла бы сэкономить. К примеру когнитивно-вычислительная машина IBM Watson может помочь докторам ставить более качественные диагнозы и делать это быстрее, а 20% рабочего времени типичного руководителя могут быть заменены такой технологией как искусственный интеллект. McKinsey не думает, что доктора и руководители будут уволены из-за внедрения технологий, только лишь природа их работы изменится и они смогут использовать свое время для более интересной работы и более продуктивных вещей.
Как на счет исследования Оксфорда? Что ж следует признать, что он просто ошибочный. Авторы этого исследования, которое даже не прошло рецензирования, фактически не изучали все 702 разных профессий в своем исследовании и не оценивали в каждом конкретном случае насколько вероятно, что эту профессию заменит технология. Вместо этого они пошли коротким путем: они опирались на целевые показатели Министерства труда США, которые основывались на различных факторах, таких как, например, сколько ручной ловкости и социальной перцептивности требует профессия. Если их расчетный индекс риска был выше произвольно установленной цифры, работа попадала в категорию на устранение.
Единственная проблема в том, что такая методология приводит к абсурду. Как именно роботы будут заменять моделей, мастеров маникюра и педикюра, стилистов и парикмахеров, которые устарели, как они предполагают? Versace не собираются одевать сексуального робота в платье за 3 000 долларов и отправлять его на подиум, и мы не будем жить в мире Джетсонов, где вы садитесь в кресло и автоматически стрижете волосы. Когда Фонд информационных и инновационных технологий, руководителем которого я являюсь, проанализировали конкретно все эти 702 профессии, используя очень широкие предположения, как именно технологии смогут заменить эти рабочие места, мы пришли к выводу, что лишь не более 10% из них находятся в зоне риска замены автоматизацией. Вместо того, чтобы беспокоится о технологиях, которые убивают рабочие места, мы должны были бы беспокоится о том, как нам повысить темпы роста производительности труда, которые оказались на самом низком уровне за последнее десятилетие.
Что касается исследования PwC, то оно частично основано на той же самой некорректной методологии, что и исследование Оксфорда и его прогноз основан на предположении, что цена роботов значительно упадет, а их функциональность значительно улучшится. И то, и другое довольно неопределенные ставки, если не сказать больше.
Одной из основных причин, почему многие эксперты так переоценивают влияние технологий на работу, это то что они мало понимают, что на самом деле происходит в каждой конкретной профессии. Они думают: неужели эта работа так трудна, чтобы ее не сделал робот?[...]
Эта комфортная дистанция от реальной профессии показывает другой аспект их мышления. У большинства элит работа интересная и она их удовлетворяет, не говоря уже о том, что она хорошо оплачивается. Но для большинства американцев работа трудна, утомляющая, часто неинтересна и иногда даже опасна. Возьмите водителей грузовиков, которых так много экспертов пытаются защитить от самоуправляемых грузовиков. Безусловно некоторые водители наслаждаются работой, включая тех, кто сами себе хозяева. Но быть водителем-дальнобойщиком это не очень хорошая работа. Согласно Бюро статистики труда у водителей грузовиков случался смертельный травматизм на рабочем месте в семь раз больше чем в среднем по другим профессиям, не смертельный - в три раза больше. И учитывая их дальние поездки, водители-дальнобойщики проводят слишком много времени вдали от своих семей и друзей.
Одно исследование показало: "Вождение грузовика является, без сомнения, одной из самых жестких профессий. Во всем мире водители-дальнобойщики имеют наибольшие показатели ожирения, диабета, беспокойства, депрессии, сердечно-сосудистых заболеваний, разводов и зависимости от наркотиков чем среднестатистический американец". По данным Центра по контролю и профилактики заболеваний, вождение грузовика входит в пятерку профессий с высоким количеством самоубийств. И если вам мало стрессовых условий труда, средний доход в 40 260 долларов в год является на 17 процентов ниже среднеамериканского показателя. Неудивительно, что мы видим нехватку водителей грузовиков на рынке труда.
Тем не менее многие люди думают, что они выражают свою симпатию к синим воротничкам, которые могут потерять работу, тем, что выступают против самоходных грузовиков или по крайней мере выражают сомнения в необходимости их внедрения. Энди Стерн, бывший глава Service Employees International Union, предупреждает, что "это приведет к бунтам в разных местах. Вы можете представить как гудят клаксоны грузовиков в столице". Бывший репортер по технологиям New York Times Джон Маркофф взвесил все плюсы и минусы самоходных автомобилей с поддержкой ИИ: "Более чем 34 000 человек погибли в США в 2013 году в автомобильных авариях и 2,36 миллиона были ранены. Баланс в пользу 3,8 миллионов человек, которые зарабатывали на жизнь вождением грузовиков в 2012 году".
Баланс? Какой баланс? Автоматические транспортные средства могут сохранить около 1 триллиона долларов в год, в основном из-за значительного сокращения дорожно-транспортных происшествий и эти сбережения пойдут напрямую на повышение уровня жизни американцев. Это, плюс к тому же выгода от сохранения десятков тысяч жизней в год, просто не сопоставимо с расходами водителей грузовиков, большинству из которых понадобится несколько месяцев, чтобы найти такую же или даже лучшую работу. Эта ситуация будет отличатся от ситуации с потерей рабочих мест за последние два десятилетия в промышленности из-за торговли и инноваций. Заработная плата в промышленности была выше средней, следовательно заработная плата такого среднего вынужденного переселенца в другую отрасль будет ниже. Средняя зарплата же водителей грузовиков ниже средней, следовательно водители грузовиков смогут найти работу с зарплатой по крайней мере не ниже, в частности потому, что капитал сэкономленный на вложениях в грузоперевозки, будет инвестироваться в другие отрасли, создавая рабочие места (к примеру механики грузовиков зарабатывают в среднем на 15 процентов больше водителей).
Еще одна причина, почему так фокусируются на дальнобойщиках и других людях, которые могут потерять работу из-за автоматизации, это то, что комментаторы пытаются отвлечь вину за потерю рабочих мест от глобализации. Они распространяют веру в то, что это технология, а не торговля привела к сокращению рабочих мест в промышленности. Не важно, что иностранные протекционистские торговые практики, а не технологии виноваты в потере более чем половины рабочих мест в 2000-х годах. Также эти критики не склонны признавать то, что всплеск низкоквалифицированной иммиграции имел какое-либо отношение к одновременному сокращению бизнес инвестиций в новые технологии. Как пишет Майя Кософф в Vanity Fair: "Роботы, а не мигранты реальная долгосрочная угроза рабочим местам и зарплатам". И не важно, что когда есть дешевый труд, установка автоматов, например машины для сбора урожая, теряет экономический смысл.
Другая причина растущей робофобии в том, что многие думают, что нынешний рост технического прогресса беспрецедентный. Авторам пришлось выворачиваться, чтобы придумать названия для своих книг, показывающее беспрецедентные преобразования в мире и теперь у нас есть книги с названиями: "Сингулярность близко", "Вторая машинная эра", "Третья волна", "Четвертая индустриальная революция" и "Пятая технологическая революция". В них предсказывается "бесконечный прогресс" - блаженное состояние гармонии, в котором "интернет и технологии покончат с невежеством, болезнями, нищетой, голодом и войнами" - поймите меня правильно, это все звучит великолепно за одним исключением - ни с чем они не покончат. Для этих антиутопических утопистов все сводится экспоненциальному прогрессу, основанному на "законе Мура", который предсказывает удвоение мощи компьютеров каждые два года. Энтузиасты, затаив дыхание, говорят нам, что мы всего в двух шагах от нескольких удвоений, которые совершат техническую трансформацию.
Но правда в том, что вместо ускорения прогресс в скорости вычислений замедляется и количество транзистиров, которые вы можете купить за доллар, уменьшается. Как Вуди Аллен в обращении к Маршаллу Маклюэну в Энн Холл, я не могу не процитировать Гордона Мура, который сказал, что его закон "не может длиться вечно. Природа экспоненциалов в том, что вы их выталкиваете и в конечном итоге происходит катастрофа".
Но это не сдерживает робофобов. Технологический марш, говорят они, управляется кретинами из Силиконовой долины и жадными капиталистами, которых интересует только максимизация прибыли, не чувствующие боли и лишений, которые они сеют на пути. К счастью у робофобов есть план, как нас спасти от этого ужасного, более продуктивного и более процветающего будущего. Комитет ООН по развитию и торговле (UNCTAD) предлагает ввести "высокие налоги на роботов", как это делает и Билл Гейтс, который недавно утверждал, что "сегодня , если человек работает на заводе и зарабатывает скажем 50 000 долларов, он платит налоги...Если робот будет выполнят ту же работу, я думаю нам нужно ввести такие же налоги и на роботов". Даже экономисты, которые должны понимать лучше, как например профессор из Йеля Роберт Шиллер, пали жертвами этой истерии: Шиллер говорит, что роботы как алкоголь, нечто вредное, которое общество должно облагать налогами, чтобы потреблять этого меньше. У экономистов есть термин, который описывает такое нечеткое мышление: он называется "заблуждение о неизменном объеме работ": мнение о том, что в экономике существует только конечное число объема работы и если один вид работы исчез, то другой не создается.
Но когда кампании стали массово использовать пишущие машинки на рубеже 20 века, которые сделали секретарей более продуктивными, никто не призывал федеральное правительство обложить пишущие машинки налогами для компенсации потерянных налогов от безработных секретарей. Это потому что не было безработных секретарей. Более высокая производительность труда, достигнутая благодаря этим пишущим машинкам, означала меньшую стоимость товаров и услуг, продаваемых кампаниями, и покупатели использовали накопленные деньги, чтобы приобретать больше товаров и услуг, что создавало новые рабочие места взамен того количества секретарей, которые оказались не нужны. Вот почему за последнее столетие всегда была негативная, а не позитивная связь между ростом производительности и безработицей. Другими словами чем выше продуктивность труда тем меньше безработица, поскольку она стимулирует траты и производит разумный избыток. Наше будущее не будет другим, если конечно мы не разгромим механизмы.
UNCTAD, Гейтс, Шиллер и другие сердобольные так заботятся о благополучии рабочих, что забывают о благополучии потребителей, которые смогут приобретать больше товаров и услуг, если кампании увеличат свою производительность. Тем не менее для многих людей сегодня самое последнее, чего они хотели бы это потерять работу. Утверждать, что это может служить американскому прогрессу равносильно утверждению, что вы поддерживаете рандомизированную эвтаназию. Если мы хотим "спасти" рабочие места, тормозя инновации, почему бы нам не избавиться от технологий вообще и вернуть все утраченные рабочие места, как предлагает нам бизнес обозреватель Washington Post Алан Слоан? Слоан призывал Трампа вынудить кампании отказаться от самообслуживающих киосков, чтобы мы смогли вернуть рабочие места кассирам. Он приводит Нью-Джерси в качестве идеальной модели, потому что это один из двух штатов, в которым потребителям запрещено самим заправлять свои машины. Мы же знаем какая замечательная работа быть заправщиком, если конечно не обращать внимание на то, что приходится целый день дышать бензолом.
Слоан пишет, что если бы Трамп использовал свое положение, чтобы заставить ритейлеров отказаться от самообслуживающих касс, "мы бы сохранили кассирам рабочие места, вместо того, чтобы заставлять их жить на пособие или подавать заявление на выплаты по нетрудоспособности" (и не важно, что средняя зарплата кассира всего на 37% выше уровня бедности для семьи из двух человек, так что они уже не так далеко от бедности). Слоан отмечает, что это было бы великолепно, потому что "от этого мы все выиграем". С каких пор все начинают выигрывать от уменьшения продуктивности труда и снижения темпов роста ВВП? Слоан и его последователи напоминают чиновников, которых Милтон Фридман встретил в одной развивающейся азиатской стране на постройке канала. Фридман был удивлен, увидев, что вместо тракторов и землеройных машин, работали рабочие с лопатами. Когда он спросил почему они используют так мало техники, правительственные бюрократы объяснили: "Вы не понимаете, это правительственная программа по созданию рабочих мест". Фридман ответил: "О, а я то думал, что вы здесь строите канал. Если вам нужны лишь рабочие места, то лучше выдать рабочим ложки вместо лопат".
Чтобы спасти рабочих от современных бульдозеров, многие сегодня требуют от Конгресса вести универсальный базовый доход. Но это приведет к тем вещам, в которых робофобы обвиняют технологии: высокая безработица, когда деньги работающих людей перераспределяются на поддержание этой самой перманентной безработицы.
Конечно мы не должны призывать к созданию гоббсовского мира "человек человеку волк" 1800-х годов, где если ты теряешь работу ты сам по себе. Мы можем и наверное должны поддержать временными выплатами тех людей, которые потеряли работу не по своей вине (как насчет расширения страховки по безработице, но с урезанием выплат каждую неделю, чтобы стимулировать людей вернуться к работе?) и мы должны усовершенствовать систему переподготовки и переобучения людей (как на счет налоговых льгот для обучающихся, вроде IRA или 401К плана, которые могли бы поддержать и рабочие, и работодатели?).
Если элиты действительно хотят помочь низкооплачиваемым работникам, они должны стать поборниками автоматизации и увеличения производительности с прекращением неконтролируемой низкоквалифицированной иммиграции и улучшением системы переобучения и переподготовки людей. Это, а не робофобия, поможет всем идти вперед.
Оригинал National Review
Комментарии
Отправить комментарий