Миф о благородной бедности
Дэвид Френч
В защиту ответственности
Давайте начнем с ряда простых, неоспоримых фактов. Если человек получил образование, заводит семью и остается в браке, его шансы стать бедным или остаться бедным крайне малы. Брось школу и шансы стать бедным стремительно растут. Быть вне брака и пытаться вырастить ребенка в семье с одним родителем - шансы остаться в бедности растут. Безусловно не существует никаких гарантий. Есть люди, которые делают плохой выбор, но получают хорошие результаты. Есть люди, которые делают хорошие вещи, но борются за выживание. Но в целом, простая серия хороших решений может иметь чрезвычайное положительное влияние на экономические перспективы человека.
Более того, каждое из этих жизненных достижений доступно при самых ограниченных бюджетах. Студенты имеют доступ к бесплатному государственному образованию через средние школы. Гранты штатов, федеральные гранты, частные стипендиальные программы распространяют образование, иногда даже через колледж. Что касается брака, то тысячелетняя история нас учит, что семья может существовать при любом уровне доходов. Это простая математика - два дохода лучше одного, а одно домохозяйство дешевле двух.
Другими словами, люди имеют возможность делать культурно жизнеутверждающие вещи, которые, как скажет вам любой социальный исследователь, способны облегчать бедность и повышать социальную мобильность. Тем не менее в массовом порядке люди делают скверный выбор. Они бросают школу и обманывают своих супругов, приводя женщин и мужчин к трудностям из-за наркотиков и алкоголя. Они делают очередной ужасный выбор после предыдущего ужасного, и они не только сами страдают, но причиняют страдания своим детям и внукам.
Но чтобы вы не говорили и не делали, ни в коем случае не называйте такой выбор аморальным. Не говорите и даже не намекайте, что их бедность дело их собственных рук. Делать это считается "постыдным". Это "элитизм". Недавно во время дискуссии на NPR в программе "To the Point", либеральный участник дискуссии ответил мне на изложение этих житейских фактов: "Когда я слышу, как говорят, что нестабильность в семье приводит к бедности, я слышу некий вид обвинения бедных людей в моральных недостатках. Это как будто мы показываем на них пальцем, обвиняя в их бедности".
Аргумент либералов прост: моральное падение является следствием бедности и неравенства, а не их причиной. И этот аргумент имеет определенный смысл. Финансовое напряжение оказывает давление на семьи. Тем не менее количество родителей одиночек - даже среди бедных слоев и рабочего класса - было намного меньше даже во времена экономических потрясений, таких как Великая депрессия. Бедность может разрушать семьи, но бедность сама по себе не разрушает семьи в таких масштабах, которые мы наблюдаем сегодня.
Целая семья и хорошие моральные поступки не защитят вас от таких экономических кризисов, как Великая депрессия или Великая рецессия. Есть такие экономические волны, которые могут перевернуть даже самые крепкие морские судна. И даже во времена процветания, неудачи могут ударить по любой семье. Но существует большая разница между временной бедностью, которая возникает во времена широкомасштабных экономических спадов и перманентной нищетой, которая сохраняется даже во времена экономической стабильности и роста.
Таким образом, ответ либеральному участнику шоу ясен. Да, моральные недостатки могут вести и ведут к бедности. Да, мы можем "указывать пальцем" на конкретные и идентифицируемые причины бедности и имущественного неравенства. Наконец, после провала десятилетий культурной и политической войны с бедностью, основанной на принципиально ошибочном представлении о человеческой природе, пришло время сказать правду: презумпция человеческой добродетели просто ошибочна и мы не можем рассматривать какой-либо класс американцев добродетельным по своей природе, в том числе и бедняков. Люди делают плохой выбор, а плохой выбор имеет свои последствия. Отвечая на вопрос о христианской доктрине первородного греха, Г.К. Честертон отвечал, что павшая природа человека "единственная часть христианской теологии, которая может быть доказана". Благоразумные люди проводят свою жизнь вырабатывая привычки и строя свои отношения, которые защищают их от естественных импульсов к беспринципности и самодовольству.
"Никто не хочет быть бедным" - говорят активисты-борцы с бедностью - "Все хотят быть успешными". И это правда, но не в этом вопрос. Никто не хочет быть бедным, но мало детей хотят делать свое домашнее задание. Многие люди хотят секса без обязательств. И когда кто-то сталкивается с выбором между краткосрочным побегом от проблем в наркотическом бреду и долгосрочной борьбой со стрессами и тревогами, много людей выбирают химический ответ. Это жизненное накопление таких маленьких решений (для себя и для своих детей) конструирует большой выбор - между успехом и провалом, между бедностью и комфортом.
Благоразумная культура повторяет эту истину бесконечно, и благонамеренные богатые люди не должны подслащать эту реальность для страждущих. Ответственные политики понимают, что огромное количество людей могут и будут выбирать краткосрочную беспринципность вместо долгосрочной дисциплины. Но наша культура глупа, а наши политики безответственны.
Давайте возьмем для примера систему социального обеспечения по нетрудоспособности и ее связь с благосостоянием. Столкнувшись с устойчивой нищетой, администрация Клинтона вместе с республиканцами в Конгрессе провели далеко идущую реформу социального обеспечения: реализация этой реформы должна была заставить американцев уйти от федеральных пособий. Клинтон хвастался, что "мы закончили с системой социального обеспечения, как мы её знаем" и в некоторых аспектах (благодаря республиканцам) он улучшил ситуацию к его чести.
Но правда ли мы закончили с этой системой? В 2013 году в репортаже "This American Life" на NPR, были изложены некоторые тревожные факты. Да, число семей на федеральных социальных пособиях значительно сократилось после реформы социального обеспечения с более чем 5 миллионов в 1994 году до менее чем 2 миллионов за 15 лет. В тоже время, количество людей с низкими доходами, которые получают платежи по нетрудоспособности выросло более чем на 50%, насчитывая почти 7 миллионов человек. Между 1990 и 2011 годами количество детей, получающих пособия по нетрудоспособности выросло с 300 тысяч до более чем 1,2 миллиона человек.
Процитируем Брендона Грилли из Bloomberg: "Там где исчезли рабочие места, пособия по нетрудоспособности это защитная сеть". Поговорите с врачами, которые работают с бедными людьми в так называемом "поясе нетрудоспособности" - участке Америке возле гор Аппалачи и в глубоком Юге, который получает и подает непропорциональное количество претензий на получение пособий по нетрудоспособности - и они вам скажут, что система обеспечения по нетрудоспособности одна из самых худших.
Почему? Все просто. Чтобы получить пособия, человек должен доказать, что у него что-то не в порядке с физическим или психическим состоянием. Это значит поиск и получение лечения, очень часто с наркотическими препаратами и другими сильнодействующими препаратами. В 1961 году только 8,3% заявителей получали платежи за боль в спине или другие проблемы с опорно-двигательным аппаратом. В 2015 году их число выросло более чем на 30%. Процент платежей за "психические расстройства" и платежи, связанные с "трудностями развития" за это время почти удвоились.
Это означает наркотические препараты. Много таких препаратов. В сельской местности Теннесси, в центре пояса нетрудоспособности, местные врачи с сожалением говорят о долгосрочных последствиях "Xanatab", как они называют токсическую комбинацию приема таких препаратов как Lortab (от боли) и Xanax (от беспокойства), которые делают пациентов инвалидами по другой причине - наркомании.
Другими словами, люди активно преследуют платежи по нетрудоспособности и используют для этого категории заболеваний с крайне субъективной диагностикой. Мошенничество широко распространено, врачебный шопинг стал обычным явлением и адвокаты гребут горы денег, рассматривая дела по нетрудоспособности. Диагностические и компенсационные структуры настолько широко известны, что одни заявители узнают у других как описывать свои симптомы, чтобы получать платежи. Реальные болезни преувеличиваются, боль преувеличивается, а выносливость и выдержка не приветствуется. Если вы боритесь со своим состоянием - вы в проигрыше. Если вы сдались - вы победитель. Извращенные стимулы преобладают.
Тем не менее негативные культурные эффекты трансфертных платежей и других программ социального обеспечения бледнеют по сравнению с политикой, которая редко рассматривается в дебатах о бедности. Я говорю о культурном катаклизме свободного развода, который рассматривается как окончательный символ национального решения избавиться от традиционных ограничений в пользу не поддерживаемой большинством веры в то, что человеческое процветание не зависит либо даже ограничивается нуклеарной семьей.
Реформаторы усердно работали, чтобы ликвидировать культурное табу против разводов и одиночного воспитания, а также меняли правовую систему, чтобы сделать брак менее юридически обязательным, чем гарантия на холодильник. Результатом стало не столько индивидуальное освобождение и самоаткуализация, сколько форма социального дарвинизма, в котором те семьи и общины, которые сохранили культурные нормы старой школы, в большинстве своем процветали, а те, кто отказались от традиционных семейных ценностей стагнировали, путались и начали терпеть неудачи.
Это наверное самый плодотворный вывод, сделанный Чарльзом Мюрреем в его работе "Грядущее разделение" ("Coming Apart"). Он обнаружил, что семьи из высшего среднего класса склонны практиковать формы традиционной американской семьи независимо от их политических взглядов, в то время как бедные и семьи из рабочего класса трещат по швам, опять же независимо от их политических взглядов. Процветающие группы городских либералов имеют крепкие семьи и меньшие показатели незаконного поведения. Согласно формулировке Мюррея, они живут красными, даже если голосуют как синие [традиционное разделение партий по цвету в США: красные - республиканцы, синие - демократы]. Напротив, многие борющиеся за выживание рабочие семьи голосуют как красные, но живут как синие.
Богатые и бедные одинаково восприимчивы к искушениям и способны принимать катастрофические решения. Мудрый человек признает, что он уязвим, что приводит к первому из бесчисленных решений, которые способны сужать и ограничивать его худшие человеческие импульсы, и делает он это и для себя, и для своих детей. Регулярно проявляйте самообладание и благоразумие, и вы будете способны не только научить своих детей таким же достоинствам, но вы сможете создать защиту и аккумулировать ресурсы, которые помогут застраховаться от будущих ошибок.
Видеть детей из богатых семей, которые моделируют лучшие ценности для общества - это радует, но это ожидаемо. Но видеть детский триумф вопреки своей семье и социальному окружению, это вдохновляет. Кто не будет гордиться ребенком, который своим трудом вышел из нищеты, преодолел свои проблемы, связанные с взрослением в сломанных семьях, окруженный преимущественно плохими примерами для подражания? Залы Гаврарда полны фотографиями богатых выпускников, которые просто не знают силы своих характеров. Они не знают из чего они действительно сделаны. Они прожили жизнь, защищенные от необходимости принимать сложные решения своими родителями и окружающей их культурной средой, которая толкала их к дисциплине, сдержанности и к успеху.
И это тоже хорошая вещь. Если бы они не были ограничены этим всем, то эти жизни были бы действительно разными - полными конфликтов, раздоров, неверности, преступности и злоупотреблений. Как знать? Потому что преимущественно именно так живут люди в отсутствие моральных ориентиров и вне здоровых сообществ.
Моральный императив заботится о бедных извечен. Нельзя читать послания Христа, апостолов или пророков, не замечая при этом божественного повеления заботиться о "меньших из этих". Но те же самые моральные повеления о честности, верности и сексуальной морали относятся и к бедным, и к богатым, и никто не станет по-настоящему добродетельным, освобождая их от этих обязательств, которые он принимает к своей семье и к другой части общества.
Таким образом, наша моральная брезгливость препятствует тому, чтобы наша культура и наша политика откровенно посылали правдивый месседж о том, что моральные обязательства и культурная ответственность являются взаимными. Другими словами, пока наша культура несет на себе моральное обязательство делать все, что в наших силах, чтобы заботиться о нуждающихся детях из одиноких семей, молодые мужчины и женщины имеют моральное обязательство заводить семьи и делать все возможное для сохранения брака. У них есть моральные обязательства проявлять достаточно сдержанности, чтобы не заводить детей вне брака и наша государственная политика, и наши культурные месседжи должны повторять и укреплять эти истины при каждой возможности. Правительство никогда не будет иметь столько силы, какую имеет личный выбор мужчин и женщин. Любой другой месседж будет лишь порождать несбыточные надежды. На самом деле, любой другой месседж жесток. Он помогает держать поколение в нищете и он вводит в заблуждение тех, у кого есть ресурсы, убеждая последних, что их благонамеренные программы помогают, в то время как они делают только хуже.
Основой ответственной политики в отношении бедных должно стать осознание того, что образование и брак необходимы для экономического прогресса, и что популярные политические инициативы по улучшению образования одновременно с отказом от моральных структур, которые поддерживают браки ведет лишь к расширению самоподдерживающейся бедности.
Однако препятствие для изменений будет скорее культурным, чем политическим. Десятки миллионов американцев потеряли способность принимать моральные аргументы в отношении брака и секса. Они просто не могут заставить себя "судить", и часто их собственное поведение заставляет чувствовать себя лицемерами.
Даже за рамками чреватой темы секса, нравственная брезгливость дает о себе знать. Примером может послужить истерическая реакция когда колумнист National Review Кевин Д. Уилльямсон предположил, что нуждающиеся семьи рабочего класса должны следовать проверенной временем практике и переезжать в новые места в поисках новой работы. Искушение показать всем как сильно ты сочувствуешь бедным - или более близкий к ним, или менее елитистский - рассказывая людям то, что они хотят слышат, сильно как в среде либералов, так и в среде консерваторов.
Тысячелетний человеческий опыт учит нас, что не существует простого ответа на бедность. На самом деле, окончательного ответа скорее всего и не будет. Опыт также учит нас, что мы вредим бедным американцам, когда относимся к ним так, как будто принимаемые ними решения должны быть вне моральных суждений. Политика борьбы с бедностью обречена на провал, если ее основная цель облегчить возможность принимать плохие решения и сделать их более стабильными и комфортными. У политики борьбы с бедностью есть шанс только в том случае, если она признает, что бедные американцы такие же как и все остальные американцы - имеют недостатки, склонны к порокам и близорукости.
Вместо того, чтобы говорить о "благородной бедности", давайте вернем нашим гражданам достоинство, которое они заслуживают. Признаем, что они моральные акторы, способные принимать моральные решения. Любой другой месседж поддерживает нищету.
Оригинал National Review
Комментарии
Отправить комментарий