Нацизм: правый или левый?

Пол Джосси

Как только они вступают в политические депутаты, молодым правым сразу же говорят: "Вы нацисты". Но большинство исторических данных говорят прямо о противоположном.

Нацисты были левыми. Это утверждение является богохульством для академий и мейнстримных СМИ, поскольку все знают, что нацисты были выродившимися правыми, вызванными токсичным капитализмом и расизмом. Но в то же время, доказательства, что головорезы Адольфа Гитлера были левыми, хоть и дискуссионны, но убедительны.

Спор о корнях нацизма всплыл благодаря столкновениям между альт-райтами и движением антифа, и недавними книгами с альтернативным взглядом на историю, вроде последней книги Динеша Д'Соузы и книг других авторов. Язвительность и отсутствие искренности от якобы опирающихся на факты академиков и СМИ не удивительны. Они подавляют несогласную точку зрения в чувствительных вопросах, чтобы поддерживать свои нарративы и обеспечивать диктат своей культурной гегемонии.

Как бы это было неудобно для тех, кто пытается формировать общественное мнение, альтернативный взгляд на Третий Рейх существовал и он был описан лучшими умами своего времени. Мнения того периода, возможно, имеют больший вес, потому что они не обременены последующим раскрытием масштабов преступлений нацистского режима.

Книга Фридриха Хайека "Дорога к рабству" является одним из таких взглядов. Опубликованная в 1944 году, она остаётся классикой для правой молодёжи, чтобы открыть для себя свои интеллектуальные корни. Это своего рода академический вариант книги "1984", которая предупреждает о тенденции социализма к планированию и тоталитаризму.

Один аспект книги может шокировать ваше сознание. Хайек описывает нацизм как "подлинное социалистическое движение", то есть левое движение по современным американским стандартам. Действительно, книга австрийца Хайека выросла из его эссе "Национальный социализм", идеи которого полностью противоречили господствующей мысли в Лондонской школе экономики, где он преподавал. Британские элиты рассматривали нацизм как злостную капиталистическую реакцию на просвещенный социализм - точка зрения, которая сохраняется и по сей день.

Левые в лучшем случае признают, что они коммунисты. Это немного успокаивает, потому что несмотря на гору трупов, которые оставил после себя коммунизм, он всё же якобы противостоит расизму. Но это ложь.

Социалисты встречаются во всех партиях

В этих дискуссиях всплывает проблема идеологических ярлыков. Они податливы и запутаны, а приверженцы их используют в партийных интересах. Они также меняются со временем. Политический бренд президента Трампа запутывает ситуацию ещё больше, по крайней мере в риторике, если не в политике.

Термины "консерватор" и в особенности "либерал" изменились со временем и имеют разные значения в Соединенных Штатах и в Европе. Сам Хайек, у которого был скорее европейский взгляд на консерватизм, опасался ярлыков. Он отвергал и термин "консерватор", и термин "либертарианец" и посвятил свою самую знамению книгу "социалистам всех партий".

Для точности, я воздержусь от использования терминов "консервативный" и "либеральный", только если не буду приводить цитаты, и буду использовать термины "правый" и "левый" в том смысле, который принят в современной Америке. Правые это те, кто поддерживают рыночный капитализм, считают, что индивидуум является основной политической единицей, верят в права собственности, и в целом недоверчиво относятся к правительству с его бесчисленным количеством государственных служб и не верят в правительственное решение социальных проблем. Они рассматривают семью и гражданские институты, такие как церковь, необходимыми элементами противовеса государственной власти.

Эти люди не считают, что частный бизнес должен обеспечивать своих наёмных сотрудников программами контроля над рождаемостью и не считают, что государство должно заставлять пекарей обслуживать кого-либо против их убеждений. Они считают, что решение проблемы языка ненависти ещё больше свободы слова, а решение насилия с применением оружия - ещё больше оружия на руках у населения. Эти люди говорят о свободе, как методе принятия индивидуальных решений (контрпримером может быть вопрос гей-браков, но это позитивное право - "дайте мне что-то" - вместо негативного права - "оставьте меня в покое").

Левые верят в прямо противоположное. Они не доверяют эксцессам и неравенству капитализма. Они отдают предпочтение групповым правам и политике идентичности. Они считают, что такие факторы как раса, этническая принадлежность и пол являются ключевыми политическими факторами. Они не верят в право собственности.

Они убеждены, что правительство должно решать социальные проблемы. Они призывают к вмешательству правительства, чтобы "уравнять" различия и сделать наше общество более инклюзивным (как они видят эту инклюзивность). Они верят, что свободный рынок провалился в таких вопросах, как финансирование политических кампаний, имущественное неравенство, минимальная зарплата, доступ к здравоохранению и устранение исторической несправедливости. Эти люди говорят о "демократии" как методе коллективных решений.

Это определение смещает нацизм влево

В свете такой дефиниции, нацисты находятся твердо слева. Национал-социализм был коллективистским авторитарным движением, которым руководили "воины социальной справедливости". Этот бренд "справедливости", основанный на некоторых неизменных характеристиках, идеально сочетается с его современным аналогом. Нацистский идеал основывался на политике идентичности, базировавшийся на верховенстве народа, или volk, и взывал к правительственному решению всех социальных проблем. Поскольку это был национал-социализм, нация являлась базовой характеристикой для тех, кто развязал Великую войну.

Как сказал Хайек в 1933 году, когда нацисты пришли к власти: "Я более чем уверен, что реальный смысл немецкой революции состоит в том, что экспансия коммунизма в сердце Европы произошла, но не была признана, поскольку фундаментальное сходство методов и идей скрывалось разной фразеологией и основывалось на разных привилегированных группах".

Нацизм и социализм боролись против индивидуализма Джона Локка, Адама Смита, Монтеське и других мыслителей, чьи идеи глубоко повлияли на основание Соединенных Штатов и лучше всего описывают взгляды современных американских правых. Эти мыслители легко вписываются в идеи Австрийской экономической школы Хайека, которая боролась против империалистической Немецкой исторической школы и марксизма.

Хайек знал о чём он говорил. Он был интеллектуальным гигантом ХХ века. Его сборник работ включает 19 книг; он получил Нобелевскую премию по экономике и Президентскую медаль свободы, и удостоился чести стать "любимым интеллектуальным гуру" Мэгги Тэтчер.

Но Хайек всего один человек. Интеллигенция на протяжении всей его жизни атаковала его как реакционера. Может быть он ошибался.

Хайек не единственный, кто так считал

Но доказательства, свидетельствующие, что нацисты были левыми, выходят далеко за рамки взгляда одного ученного. Философски нацистская доктрина хорошо сочеталась с другими штаммами социализма, которые разрастались по Европе в то время. Первая встреча Гитлера, который тогда еще был армейским капралом, и "Национальной рабочей партии" произошла, когда член партии читал речь под названием "Как и что означает то, что капитализм должен быть  ликвидирован?".

Нацистская хартия, опубликованная год спустя в соавторстве с Гитлером, социалистическая почти в каждом аспекте. Она требует "равенства для немецкого народа"; подчинение человека государству; разрушение "рентного рабства"; "конфискацию военных прибылей"; национализации индустрии; распределения прибыли в тяжелой промышленности; крупномасштабного социального обеспечения; "коммунализации всех торговых складов и сдачу их в дешёвую аренду маленьким фирмам"; "свободной экспроприации земель в целях общественных нужд"; отмены "материалистического римского права"; национализации образования; национализации армии; государственной регуляции прессы и сильной централизованной власти в Рейхе. Она также была расистской и антимигрантской.

В некоторых аспектах нацисты следовали хартии неукоснительно. Они рассматривали детей как собственность государства с самого раннего детства и воспитывали их в государственных школах и клубах. У личности были ограниченные права за пределами volk. Жизни немцев принадлежали народу и государству. Групповая идентичность определяла индивидуальные права и положение в социальной иерархии.

Никаких противовесов государственной власти не существовало. Крест не играл никакой роли по сравнению со свастикой. Размышления Гитлера о церкви были порой двусмысленными, но в целом негативными. "Как только я разберусь с другими проблемами" - как-то заявил он - "Я возьмусь за церковь. Я накину на неё верёвки".

Когда ему сказали, что глава СС Генрих Гиммлер заигрывает с оккультизмом, Гитлер вскипел: "Что за чушь! Мы наконец достигли возраста, когда можем оставить всю эту мистику позади и вот теперь он хочет всё это возродить. Мы могли бы просто остаться с церковью. У неё хотя бы есть традиция. Подумать только, что я когда-нибудь стану святым СС. Вы можете себе это представить? Я бы перевернулся в могиле".

Это всё не должно удивлять, если посмотреть на социалистических мыслителей, которые создали теоретическую базу под нацизм, провозглашая отвращение к английскому "коммерциализму" и "комфорту". Как писал Хайек, "С 1914 года из рядов марксистского социализма начали выделятся один учитель за другим, которые привели за собой не консерваторов и реакционеров, а рабочих и молодых идеалистов в движение Национал-социализма. Эта плеяда учителей включала в себя профессора Вернера Зомбарта, профессора Йохана Пленге, политика социалиста Пауля Ленша, и интеллектуалов таких как Освальд Шпенглер и Артур Меллер ван дер Брук".

Адольф Гитлер любил Карла Маркса

Это было не только теоретически. В частных разговорах Гитлер хвалил Маркса, утверждая что "многому научился у марксизма". Проблема веймарских политиков, утверждал он, в том, что "они даже не читали Маркса". Он также утверждал, что его разногласия с коммунистами были в том, что последние были памфлетистами, в то время как он "претворил в жизнь всё, что застенчиво начали эти сплетники и бумагомаратели".

Но не только приватно Гитлер проявлял интерес к марксизму. В "Mein Kampf" он заявлял, что без его расовой теории национал-социализм "был бы не более чем конкурентом марксизму на его территории". Гитлер не избегал этих чувств и когда он пришел к власти. Уже в 1941 году, в разгар войны, он заявил, что "по-сути марксизм и национал-социализм это одно и тоже" в речи, опубликованной Королевским институтом международных отношений.

Министр пропаганды Третьего Рейха и интеллектуал Йозеф Геббельс записал в своем дневнике, что после поражения России в войне, нацисты установят в ней "настоящий социализм". И любимец Гитлера Альберт Шпеер, министр вооружений, чьи мемуары стали международным бестселлером, писал, что Гитлер рассматривал Сталина как родственную душу, следил за тем, чтобы пленный сын Сталина получил самое лучшее отношение и даже говорил о том, чтобы поставить Сталина во главе марионеточного правительства после своей победы. Его взгляды на британца Уинстона Черчилля и американца Франклина Делано Рузвельта были явно менее доброжелательными.

Нацистская и коммунистическая ненависть друг к другу была братской

На всё это есть постоянный ответ, что коммунисты и нацисты ненавидели друг друга и упоминание о том, что нацисты преследовали социалистов и угнетали профсоюзы. Это всё правда, но доказывает мало. Ненависть произрастала из сходства. Это была междоусобная борьба, самый грязный вид борьбы.

Нацисты и коммунисты воевали между собой не только за владение улицей, но и за новобранцев. Эти новобранцы легко переходили из одной команды в другую, поскольку и нацисты, и коммунисты сражались за тех же самых людей. Хайек вспоминает:

"относительная лёгкость с которой молодой коммунист мог быть легко обращён в нацизм и наоборот была широко известна в Германии, особенно пропагандистам обеих партий. Многие преподаватели университетов на протяжении 1930-х годов видели, как английские и американские студенты возвращались с континента, не зная нацисты они или коммунисты, но что они знали точно так это то, что они ненавидели Западную либеральную цивилизацию... Для обоих настоящим врагом, человеком с которым у них не было ничего общего и которого они даже не надеялись убедить, был либерал старого формата".

Один из способов, которым нацистские пропагандисты старались выиграть этот матч, было использование коммунистического красного цвета. Как отмечал Гитлер в "Mein Kampf": "Мы выбрали красный цвет для наших плакатов [и флага] после долгого и тщательного обсуждения...чтобы привлечь внимание [потенциальных коммунистических перебежчиков] и соблазнить их прийти на наши митинги". И Сталинская Россия тоже не слишком чтила профсоюзы.

Нацистские лидеры и вербовщики были не единственными, кто видел сходство между собой и коммунистами. Джордж Оруэлл заметил, что "Нацистская Германия имеет много общего с социалистическими государствами". Макс Истмэн, старый друг Владимира Ленина, описал сталинский вариант коммунизма как "суперфашизм".

После нескольких лет, проведенных на континенте, британский писатель Ф.А. Войт заключил, что "Марксизм привёл к фашизму и нацизму потому что он по-сути своей был фашизмом и нацизмом". Питер Друкер, автор известной книги "Конец экономического человека", заявил: "Полный крах веры в возможность достичь равенства и свободы посредством марксизма, заставил Россию последовать по пути к тоталитарному, не-экономическому обществу несвободы и неравенства, по которому пошла и Германия".

Современные антифа и альт-райты похожи

Сегодня мы можем видеть параллели. Антифа и альт-райты это коллективистские группы, соперничающие за господство среди "своих" людей. Хотя, скорее всего, не будет широкого кроссовера людей между группами, в политике их разница стирается.

Термин "альт-райты" означает отличие их от американских правых. Ричард Спенсер, автор этого термина, говорит как левый прогрессист, выступая за белую утопию, которую создаст правительство: "Никакой индивидуум не имеет прав за границами коллективного сообщества". Другой персонаж среди альт-райтов, Джейсон Кесслер, голосовал за Барака Обаму и участвовал в движении "Occupy Wall Street".

Критики утверждают, что нацисты не выполнили своих социалистических обещаний, когда пришли к власти в 1933 году. Некоторые промышленники поддерживали приход Гитлера к власти. Другие, не видя другого выхода, в конце концов согласились с ним. Они последовали вашингтонской пословице: "Если вы не за столом, значит вы в меню". Также, самое левое крыло нацистской партии - коричневые рубашки из СА во главе с оппонентом Гитлера Эрнстом Рёмом - были ликвидированы во время "Ночи длинных ножей" 30 июня 1934 года. Но ничто из этого не меняет взгляд нацистов на своих противников.

Мы можем найти ключ к практической позиции Гитлера по экономическим вопросам из трудов его доверенного лица Отто Вагенера. В своей работе, переведенной только в 1980-х годах, Вагенер объясняет, что Гитлер видел русский эксперимент как правильный по духу, но неправильный в исполнении. Отнятие производств у индустриального класса вело к излишней крови. Промышленников можно было контролировать и использовать без замедления экономики и препятствования социальному прогрессу. Его задачей было построить социализм, не уничтожая предпринимателей и управленческие классы.

Другие причины, по которым Гитлер не внедрил ещё больше социализма

Существовали также другие практические причины. Гитлеру нужны были промышленники. Он стремился к мировому господству, когда пришел к власти, что требовало максимальной промышленной мощности. Ему также нужно было оживить кризисную экономику и перераспределение собственности стало бы катастрофой для экономики.

Гитлер также не любил бюрократов, которые напоминали ему ненавистного отца. Возможно, самое главное, что государственный контроль над экономикой не был его приоритетом. Перевооружение, очищение народа, промывание мозгов детям, учёба школьников бросанию гранат и строительство инфраструктуры, которые позволили бы в определённый день вторгнуться на территории своих соседей, были у Гитлера в приоритете. Нацизм был социализмом для "среднего класса", который терпел частное предпринимательство, покуда оно относилось почтенно к государственной власти и двигалось вслед с линией партии.

Это отсутствие открытой враждебности, не означало, что нацисты приветствовали буржуазию или промышленников. Гитлер называл буржуазию "бесполезной для любого благородного человеческого стремления, способной на любую ошибку и морально коррумпированной". В 1931 году, когда нацисты добились существенной поддержки на выборах, Геббельс написал редакционную статью с предупреждением о партийных новичках "Сентябристах", буржуазных интеллектуалах, которые верили, что могут вырвать партию из рук тех, кого они называли "старыми демагогами".

Недоверие между этими сторонами продолжилось и после прихода нацистов к власти. В начале нацистского контроля, некоторые члены партии вошли в бизнес, перебрали бразды правления у бывших собственников, назначили себе огромные зарплаты и прочие льготы. Как министр вооружений, Шпеер описывал напряженность, которая существовала между немецкой промышленностью и членами партии.

В начале войны, Гитлер разрешил руководить департаментами людям, которые не были членами партии, поскольку "он хорошо знал, что руководящий класс немецкой промышленности не присоединился к партии". Когда Гитлер попытался защитить промышленность, заявив, что "она не враг нашей воюющей экономике", его ждал холодный прием от членов партии.

Когда ничего другого не срабатывает, используй расизм

Несмотря на полностью коллективистскую идеологию нацизма, главный аргумент левых в дебатах о нацизме: расизм. Левые абсолютно уверены, что правые поглощены расизмом. Они обнаруживают расизм везде: от гостиничных туалетов до солнечных затмений. И нацисты безусловно были расистами. Но в контексте социалистического движения тех дней, расизм был вполне нормальным явлением.

Как показал Джордж Уотсон, автор книги "Потерянная литература социализма", расизм и социализм всегда плавали вместе. Маркс, возможно, и призывал рабочих всего мира объединится, но это не значит, что он имел ввиду то, что все расы могут объединится.  Этот взгляд наглядно выражен в эссе Фридриха Энгельса "Венгерская борьба", опубликованном в январско-февральском выпуске марксового журнала Neue Rheinische Zeitung в 1849 году.

Согласно Уотсону, "Марксистская теория истории считала необходимым и даже требовала геноцида по причинам, скрывающимся в утверждении, что феодализм уже уступил место капитализму, который в свою очередь должен быть заменен социализмом. Но в социалистическую эпоху останутся целые расы, которые окажутся на обочине рабочей революции, не изжившие из себя феодальных пережитков; и поскольку они не смогут идти на два шага быстрее, их нужно будет уничтожить". По словам Энгельса, это "расовый мусор". Сам Маркс, звуча как наставник Гитлера, в 1853 году писал: "Классы и расы, слишком слабые для усвоения новых условий жизни, должны уступить".

Расизм был частью социалистического корня

Расизм был популярен среди социалистических мыслителей до конца Второй мировой войны. Это проявлялось в евгенике, популярной идее среди левых по обе стороны Атлантики, включая таких её сторонников как Маргарет Сенгер, которая являлась основательницей Planned Parenthood. Это в конце концов закончилось Холокостом, который является результатом евгеники в самом худшем её проявлении. Уотсон замечает, "Идея этнических чисток была социалистической ортодоксией на протяжении столетия и даже больше".

Английская социалистка и интеллектуал Беатрис Уэбб сокрушалась, что британским визитёрам в Украину разрешили посмотреть на грузовую машину для рогатого скота, доверху набитую трупами умерших от голода. "Англичане" - сказала она - "всегда такие сентиментальные" по таким вопросам.

Согласно Уотсону, "Примечательно, что ни один известный  немецкий социалист в 1930-х или ранее не отказывал Гитлеру в праве зваться социалистом на основании его расовых теорий. В эпоху, когда социалистическая традиция геноцида была привычной, это звучало бы абсурдно". В Америке и Англии во время первого прогрессивного движения в среде левых было полно расистов, в их числе Вудро Вильсон, Маргарет Сенгер, и писатели Греберт Уэллс и Джек Лондон.

Мы видим и более свежие примеры левого расизма и этнических чисток в необычных местах. Левый герой Че Гевара писал в своих мемуарах в 1952 году: "Негры бесполезны и ленивы, и тратят деньги на фривольности, в то время как европеец дальновидный, организованный и умный". За исключением "спокойного характера" найдите отличия между Гитлером и общепризнанным марксистом Пол Потом в этом некрологе New York Times на его смерть в 1998 году:

"Пол Пот правил террором, который привел к гибели четверти семимиллионного населения Камбоджи по самым скромным оценкам, путем казней, пыток, голода и болезней.

Его улыбающиеся лицо и спокойный характер не совпадали с его жестокостью. Он и его ближайшее окружение приняли коммунизм, основанный на маоизме и сталинизме, а затем довели его до крайности: они и их движение "Красных кхмеров" разорвали Камбоджу на куски, пытаясь "очистить" аграрное общество и превратить людей в революционных рабочих".

Не является также и антисемитизм правой болезнью. Сталин был антисемитом. Маркс был антисемитом, не смотря на свои еврейские корни. Антисемитизм до сих пор жив среди левых, что доказывают такие персонажи как Луис Фаррахан и Линда Сарсур, а в Великобритании Джереми Корбин.

Нездоровый национализм тоже признак социализма

Связанным с утверждениями по поводу расизма, является другой довод в том, что национализм нацистов исключает их из левых. Но по-факту самыми националистическими странами сегодня являются Куба, Китай, Северная Корея и Венесуэла. Все они милитаризированы и никто не говорит, что они правые. Даже Сталин делал вид, что он националист.

Новое утверждение профессората заключается в том, что поскольку Черчилль на выборах в 1945 году, на которых он проиграл лейбористу Атли, продвигал некоторые программы национализации, значит и нацисты не были леваками. Это полное непонимание Британии военных лет. К 1945 году Британия была уже мобилизована на протяжении шести лет.

Как утверждает Брюс Колдуэлл: "Жертвы, вызванные войной, породили ощущение, что все должны более равномерно участвовать в предстоящей реконструкции. Универсальное медицинское обслуживание стало по-сути фактом жизни в первые годы после войны для всех, кто пострадал от воздушных бомбардировок, или для тех, кто принимал участие в войне".

Эти чувства побудили Даунинг Стрит попытаться построить послевоенное британское государство всеобщего благосостояния. Так называемый Отчет Бевериджа включал предложения о семейном пособии, обширной социальной страховке, всеобщем медицинском здравоохранении и требование полной занятости. Он был выпущен в 1942 году и было продано 500 000 его копий! Даже Черчилль не решился идти против течения. По-факту, никто не шёл против этого консенсуса, пока Маргарет Тэтчер не вышла на сцену в 1970-х годах.

То, что правда не нравится, не значит, что это ложь

Дискуссия о корнях нацизма всплыла потому, что правые авторы вроде Динеша Д'Соузы решили начать дискуссию по этому вопросу. Реакция историков была молниеносной. По очевидным причинам, левые терпеть не могут эти дебаты. Обвинения в "нацизме" почти также стары, как и сам нацизм. Люди, которые считают, что обладают моральным превосходством, частично основанном на расовом вопросе, не любят проверять одиозные корни своих интеллектуальных предков.

Но обиды левых не означают, что они правы и также не означают, что они имеют право нападать на несогласных, используя свою культурную и медиа гегемонию. На самом деле это означает прямо противоположное. В 1981 году 364 выдающихся британских экономистов с отвращением писали об экономических предложениях Тэтчер. В их открытом письме, в частности говорится: "В экономической теории или в эмпирических доказательствах нет базиса для убеждений нашего правительства... Нынешняя политика правительства будет усугублять депрессию, разрушать индустриальную базу нашей экономики и угрожать экономической и социальной стабильности нашей страны".

В конце концов, перефразируя известного экономиста Джона Мейнарда Кейнса, все эти академики умерли и никто не помнит о них. Чем более страстно левые, особенно академики, доказывают свою диссоциацию с нацизмом, тем более становится похоже на то, что "на воре и шапка горит".

Любой, кто интересуется этим вопросом не должен верить мне на слово. Но он или она также не должны слепо верить левым историкам. Заинтересованные читатели должны сделать собственные выводы, читая современные исследования и работы тех, кто не обременен темой нацизма, которая сегодня оккупировала американскую психику. Если вы правый, то должны осознать, что вам навязывают мучительный интеллектуальный крест, который на самом деле не является вашим.

Оригинал The Federalist