Как левые встретили Буша
Эндрю Брайтбарт
Я наблюдал как Билл Клинтон попал в скандал и как Новые СМИ заставили его отвечать за свои действия, что никогда бы не сделали Старые СМИ. Я также изучил тактику Клинтонов по личному уничтожению, направленную на их оппонентов. В частности, я наблюдал как президент использовал национальную трагедию в Оклахома Сити, чтобы атаковать своих личных врагов. Еще даже до того, как виновный Тимоти Маквэй был отдан под суд, Клинтон обвинил разговорное радио (читай: Раша Лимбо) в том, что это они создали такой климат, который привел к трагедии. Это было отвратительно. И это было эффективно.
К 2000 году я знал этих людей хорошо и знал методы их работы также хорошо.
В начале избирательного цикла, я поговорил с Джоном Фандом из Wall Street Journal, чувствуя, что Клинтоны хотят взять власть над Демократическим Национальным Комитетом (DNC), протолкнув в руководство своих лакеев, вроде Терри Маколиффа. Я также чувствовал, что они хотят реванша, после того, как Новые СМИ практически уничтожили президентство Билла, и я предсказал, что они выберут мишень, чтобы её изолировать и уничтожить, чтобы предостеречь остальных консерваторов. Целью должны были стать те консерваторы, которые ободрились в связи с появлением нового типа СМИ в интернете и на радио. Сообщение, которое должно было быть отправлено консерваторам из Новых СМИ было четким: вы ударили по нам и мы ударим в ответ, но дважды и больнее.
"Джордж Буш" - сказал я тогда Джону - "совершает огромную ошибку со своей политической линией "объединитель, а не разъединитель". Использовать губернатора Бобба Буллока, демократа, в качестве своей опоры для доказательства доброй воли, было ошибкой. Установить стандарт, что он хороший парень, способный работать с другой стороной? Это ошибка.
"Это ошибка, потому что они собираются использовать его линию "объединитель, а не разъединитель" как повод, чтобы насмехаться и издеваться над ним, сбить цену его приветливости и образа благодушного парня" - сказал тогда я Джону - "Они не предоставят ему свою легитимацию; они не собираются пиарить его человечность. Они собираются взять его личное дружелюбие - его лучший навык - и обернуть его против него. Они постараются уничтожить Джорджа Буша-младшего. Мы станем свидетелями одной из крупнейших медиа-атак на человека в истории нашей страны".
Это началось с самого начала его президентства. Даже еще до того, как Буш-младший занял офис, левые использовали Флориду как свою стартовую площадку. Люди Гора выбрали свои мишени: сам Буш, Дик Чейни, Кэтрин Харрис. Марк Фабиани, советник Гора, сказал New York Times откровенно: "Нам нужны были враги". Началась полная истерия при поддержке СМИ. Неважно, что Буш выиграл Флориду по любым подсчетам, и неважно, что даже New York Times и USA Today рассказывали на своих страницах о "бесчисленных" голосах и признавали победу Буша (правда, все это было на 16 странице). Что было важно, это передовицы, которые подчеркивали победу Гора, что Буш украл выборы и что Верховный суд в кармане у крупных корпораций, которые хотят своего человека в Белом доме.
Массово появились наклейки на бамперах с надписями: "Не мой президент", "Избранный, но не выбранный" и "Не вините меня, я голосовал за Гора". Тут же на сцену вышли академики. Профессор из Принстонского университета Фред Гринштейн обозвал Буша ковбоем-придурком, который не сможет править как консерватор: "Буш хорош лишь в том, чтобы объявлять себя победителем. Он "ковбой Мальборо" по стилю общения. Его идея своего мандата состоит лишь в том, чтобы заявить: "У меня есть мандат".
После того, как Верховный суд справедливо постановил, что своевольный пересчет голосов является неконституционным, New York Times начал открыто осуждать президентство Буша до того, как оно началось, нацеливая на Буша двупартийную атаку и утверждая, что Бушу придется отказаться от своих политических принципов, чтобы получить легитимацию: "Чтобы заключить сделку с лидерами Демократической партии в Вашингтоне, избранному президенту придется преодолеть некоторые идеологические пробелы. Но нам кажется, что нам пора словить мистера Буша с его гармоничным спитчами на слове... Только так президентство, которое началось под покровом сомнений может трансформировать себя в успешный центр политической жизни, которым бы его хотело видеть большинство американцев".
Когда новый президент въехал в Белый дом, без традиционных двухпартийных приветствий от проигравшей стороны, уходящие клинтонисты опустились даже до того, что занимались вандализмом в офисах, которые они покидали, и в результате чистой злобы, повытягивали все буквы W на компьютерных клавиатурах. Буш, объединитель, отказался обращать на это внимание. В конечном счете, конечно, Буш слишком поздно узнает, что великодушие не было выигрышной стратегией против этой толпы.
Первые восемь месяцев президентства Буша Новые СМИ провели в борьбе, давая отпор либералам всех мастей: экспертам, писателям, комментаторам, которые все утверждали, что Буш украл выборы, что это было ненастоящие президентство и что он просто был дураком. В то время, как пресса пыталась доказать, что дочь Клинтонов Челси была неприкасаема - Джон Маккейн был справедливо наказан за несправедливую и жестокую шутку в адрес Челси - та же самая пресса принялась высмеивать дочерей Буша. СМИ начали преследовать Дженну и изображать её как неуправляемого ребёнка, и даже голливудские звезды Брэдд Питт и Дженифер Энистон на страницах журнала Rolling Stone рассказывали не смешные шутки про Дженну.
Тот же Ларри Флинт, который потратил тысячи и тысячи долларов на дискредитацию Республиканской партии и спасение Клинтона, назвал Буша "самым тупым президентом, который у нас когда-либо был". Мартин Шин, которого многие в западном Лос-Анджелесе считали настоящим президентом из-за его роли в сериале "Западное крыло", назвал Буша "придурком". Майкл Мур предсказуемо заявил: "Однажды вы согласились на Рональда Рейгана, потом уже легче согласиться на Джорджа Буша, а потом уже вообще легко согласиться на Буша-второго. Вы знаете, должна быть эволюция, а вместо этого у нас происходит де-эволюция. Что дальше?". Флинт, Шин и Мур никогда не заканчивали колледж (Флинт даже школы не закончил). Буш окончил Гарвардскую бизнес школу.
Морин Дауд написала колонку "Буш тупой" сразу же после выборов. Комментируя визит Буша на Yankee Stadium в мае 2001 года, Дауд писала: "Иногда бывает весело быть игрушкой милитарно-индустриального комплекса... Неужели Буш не понимают, что ВСЕ нас НЕНАВИДЯТ? Герхард Шрёдер говорит, что между ним и Бушем не было коммуникации во время их последней встречи и что Буш даже не мог вспомнить его имя. Тони Блэру пришлось звонить Биллу Клинтону, чтобы поговорить с кем-то, кто ему симпатичен". Она обвиняла Буша в том, что он "пытается превратить Аляску в гигантскую нефтяную вышку и делает богатых еще богаче". Она писала, что он "вознаграждает своих спонсоров из Пентагона". Вот они двухпартийные чувства, о которых говорил Буш.
Они были на пути к уничтожению Буша.
Потом произошло 11 сентября.
11 сентября очевидно все изменило. Это остановило левых от того, чтобы и дальше продолжать поливать Америку своими циничными партийными комментариями и репортажами, замаскированными под личиной "объективности" и "нейтральности". С либеральной моделью разделения американцев на разные категории, чтобы дать лидерам групп власть указывать своим последователям что им думать, во что им верить и против кого сражаться, было покончено. Они не могли больше натравливать американцев друг на друга и это их страшно пугало, потому что именно так они выигрывали выборы десятилетиями. 11 сентября стало маятником, который отбросил общество от поляризации к общности; на короткое время оно вернуло Америку в состояние E Pluribus Unum, во время, когда даже Демократы были вынуждены держаться за руки с Республиканцами и петь "God Bless America".
Для меня была абсолютно очевидна искусственность их чувств, также как и тот факт, что Демократы оказались в непредсказуемой ситуации, ситуации, которая заморозила их возможности для манипулирования и удержания власти. Они не знали что им делать. Они не знали что делать, потому что к тому времени настоящая Демократическая партия была уже захвачена ультра-левыми кадрами.
В эту пустоту вступил Джордж Буш. Он действовал как настоящий лидер и собрал страну вместе. Он не был тупым и он не был ковбоем, как доказывал нам изо дня в день левый медиа-комплекс. "Когда я принимаю меры" - сказал он 13 сентября 2001 года - "Я не буду стрелять ракетой за два миллиона долларов в десятидолларовую пустую палатку в пустыне, чтобы врезать верблюду по заднице".
Когда он выступал 20 сентября 2001 года, гнев Демократической партии был уже очевиден, как и то, что Буш победил и разрушил их тактику своего персонального уничтожения. "Сегодня вечером мы страна, очнувшаяся в опасности и призванная к защите своей свободы" - сказал Буш - "Наше горе превратилось в гнев, а гнев в решимость. Независимо от того, привлечем ли мы наших врагов к правосудию или принесем правосудие нашим врагам, правосудие свершиться". И пока Буш говорил, камера показала нам сенатора Хиллари Клинтон - женщину, которую Буш радушно принимал в Овальном кабинете всего через неделю после атаки - и Хиллари сидела там, а её руки были крепко сжаты. Это был показательный момент, поскольку Хиллари не Билл, с его шармом хорошего парня. Она плохая актриса. И на её лице читалось, что хорошо финансированная, хорошо смазанная политическая машина под руководством Джона Подесты была бесполезна для неё в тот момент, когда американцы были едины как никогда, и когда все копья этих людей были бесполезны и затуплены.
Демократическая партия, которая в клинтоновские годы значительно сместилась влево, сама себя загнала в угол. Одно дело было для американцев принимать мягкий социализм Демократической партии и их ненависть к американской армии, когда мы находились в мирном времени и внешняя политика была второстепенным делом. В 1990-е годы это было возможно для Демократической партии быть против сильной внешней политики, и для всех, кроме Джо Либермана и еще нескольких демократов, более важным вопросом была "социальная справедливость" и экономическое равенство - социализм во всём, кроме названия - и что они хотели уменьшить военные расходы, потому что были наивными голубями. Но когда случилось 11 сентября, позиция Демократической партии стала несостоятельной и это гарантировало бы, что Республиканская партия займёт доминирующую позицию, если вопросы национальной безопасности и терроризма станут топ-темой нашего времени.
Поэтому на короткое время демократы замолчали. По факту, только ради шоу конечно же, они все сплотились вокруг Буша. New York Times сообщал: "Многие демократы, которые раньше отвергали мистера Буша как наивного и слишком зависимого от своих советников, чтобы провести США через международный кризис, сейчас хвалят его и его советников. Некоторые даже приватно выражают удовлетворение, что Гор, который сделал свою международную компетентность частью своей кампании, проиграл".
Это создало очевидный вакуум слева. Демократы были слишком заняты, делая вид, что они также сильны и стоят горой за американскую армию, как и Буш. Вакуум заполнялся ультралевыми, которые включали в себя группы вроде MoveOn.org и восходящую группу левых блогеров с сайта Daily Kos. Я увидел, как этот процесс начался где-то около 20 сентября около Los Angeles Federal Building, возле которого я жил. Я проходил мимо здания со своей семьей и увидел все те плакаты, которые годы спустя станут мейнстримными слоганами, направленными на уничтожение Джорджа Буша. Там были радикальные леваки, люди связанные марксистскими про-сталинскими организациями вроде International Answer, чьи антивоенные марши не вызывали возмущений у СМИ. Очевидно, что если бы Ку Клукс Клан организовал антивоенный марш, мы бы увидели огромную медиа-истерию.
Я помню, что посмотрел на Сьюзи и сказал: "Мы увидим возрождение профессората и левых беби-бумеров. Это то, чего они так долго ждали. Это будет их баррикада, чтобы закончить самозваную революционную миссию 60-х".
Они были собраны. Они сохраняли своё существование под защитой стен кампусов колледжей. Они могли на время становиться невидимыми, но они никогда не изменяли своей системе убеждений. Если бы вы прошлись по коридорам Калифорнийского университета Лос-Анджелеса (UCLA), и заглянули бы в комнаты профессуры и в лекционные залы, вы бы узнали, что они до сих пор верят в мир 1960-х, и у них есть союзники при власти в профсоюзах по всей стране и в Голливуде. Это были люди, которые никогда не встречали антивоенный сюжет, который бы им не понравился. Альянс старых, казалось бы маргинальных, остатков левых из прошлой эпохи, начал входить в парадную дверь и занимать позиции власти в Демократической партии. Маргинальный политический мир студенческих газет, которые я наблюдал в университете, начал набирать власть.
И я знал какую тактику они будут использовать: СМИ. Они нацелились на молодежь, выросшую на MTV и Abercombie & Fitch, размахивая антивоенными наклейками на бампера и футболками с антивоенными лозунгами. Они собрались имитировать средства и методы 60-х. Они собирались использовать пропагандистские техники и свою сильную позицию в популярной культуре.
Движение возглавил Голливуд и это было естественно. Они сделали это с помощью двухсторонней стратегии: они высмеивали Буша с одной стороны, а с другой заявляли, что Буш пытается заткнуть им рты (это в то самое время, как они не затыкались о том, как им якобы не хватает свободы слова). Знаменитости выступили первыми, потому что 11 сентября отвлекло нас от нашей поп-культурной одержимости, они нарциссы, которые требовали вернуть к себе внимание, и анти-американизм с выкрикиванием левых лозунгов стало их стратегией на протяжении всего президентства Буша.
Голливуд это левая колония. Поэтому голливудским деятелям легко было стать "смелыми голосами", которые говорят "политически непопулярные вещи" на мыльном ящике потому что их рабочие места были под защитой, ведь их боссы верили в тоже, что и они сами. После 1972 года, когда Ричард Никсон выиграл у Джорджа МакГоверна (факт, который Голливуд так никогда и не принял - колумнист New Yorker Полин Каэль сказала, что она никогда не верила в выигрыш Никсона, потому что все кого она знала голосовали за МакГоверна), Америка послала месседж Голливуду: нам не интересно ваше мнение. Поэтому Голливуд решил отправить месседж стране. Процесс естественного старения забирал патриотический Голливуд, когда Джон Уэйн и Герри Купер умерли, а Джимми Стюарт завершил свою карьеру, и парадигма про-западных и про-военных фильмов сместилась в сторону анти-вьетнамского консенсуса. Контркультура 60-х нашла плацдарм в Голливуде, когда левые радикалы взяли кино-бизнес почти полностью в свои руки. Они не просто взяли кино-бизнес в свои руки, они взяли искусство в свои руки, наводняя фильмы и сериалы антигероями вместо героев: "Беспечный ездок" вместо "Касабланки", "Полуночный ковбой" вместо "Человека, который убил Либерти Уэланса".
Я рос в Голливуде, ходил в школу, куда моя администрация без малейшего сомнения приглашала Тома Хейдена произносить речи, хотя многие в стране считали его предателем по вполне обоснованным причинам - я знал этих людей. Это были родители моих друзей, которые голосовали за Хейдена, несмотря на то, что им принадлежали многомиллионные дома. Это люди, с многомиллиоными состояниями, которые жали руки левым радикалам, и носили одежду и прически нонконформистов. Они проникали в традиционное общества, делая вид, что они являлись тем, кем они не являлись.
Они первыми начали поднимать анти-бушевский флаг. Это было задолго до войны в Ираке. Своей главной задачей они считали свалить эту деревенщину, который стал символом американского эксепционализма и единения нации.
Вторжение в Ирак началось в марте 2003 года. В феврале 2002 года, через несколько месяцев после одиннадцатого сентября (рейтинг одобрения Буша тогда был около 80%) фейковый теле-президент Мартин Шин сказал: "Джордж Буш как плохой комик, работающий на толпу, придурок, если позволите мне так выразиться". Джордж Клуни в январе 2003 года сказал: "Администрация Буша управляет страной как клан Сопрано". Дастин Хоффман озвучил левую конспирологическую теорию об 11 сентября: "Я верю, что администрация Буша принимала участие в событиях 11 сентября и манипулировала общественным негодованием, это недостойно". Роберт Редфорд сказал нечто похожее в декабре 2002 года: "Койот? Я думаю это группа койотов - хитроумная группа, которая заботиться только о себе, но делает это очень хитрым способом, чтобы их не поймали". Джессика Ланге на вручении кинопремии в октябре 2002 года сказала: "Я ненавижу Буша. Я презираю его и всю его администрацию. Мне стыдно и унизительно, что я приехала из Соединенных штатов". Эд Харрис перешел к прямым оскорблениям: "Будь мужчиной, я хочу сказать, что мы получили парня в Белом доме, который думает, что он мужчина, потому что у него есть некая маскулинность. Он старый мальчик, который пьет, знает как стрелять из ружья, и как водить пикап. Но это не описание мужчины".
Когда они начали продвигать свою ненависть к Бушу, пресса ни делала ничего. Более того, она делала хуже, чем ничего - она дала им микрофон и они, без сопротивления со стороны представителей других взглядов, проталкивали в общество свою пропаганду. Сьюзан Сарандон появилась на CBS в Early Show, Мадонна на NBC в Dateline, Гарри Белафонте получил площадку на Larry King Live, так же как и Шон Пенн, Майк Фаррелл на NBC в Meet The Press. Как писала Лора Ингрэм в своей книге "Заткнись и пой": "Как только у поп-звезды появляется политическое мнение, он или она мгновенно получает платформу для их выражения".
Голливуд вытащил на поверхность как старых леваков, так и молодое поколение левых. Джан Уеннер, бэби-бумер, который использует свое влияние для того, чтобы усиливать актуальность таких как Брюс Спрингстин, использовал свои ресурсы для продвижения таких групп как Green Day и других поп-культурных деятелей, котоыре продуцировали анти-военные альбомы. MTV находило молодых, сексуальных кумиров, одетых в антивоенные футболки и показывало их каждый вечер. В Голливуде росло возбуждение и у старых, и у молодых в желании возродить тоску по Эре Водолея старых леваков бэби-бумеров и по совместительству их боссов, в эпоху Буша.
Это были самые громкие люди на Земле. И пресса дала им свободу действий делать всё, что им захочется, заниматься подстрекательством в стиле хиппи, использовать СМИ в своих целях, взывать к восстанию против нашего президента в военное время. Они представляли Америку за рубежом и объявляли нас тупой деревенщиной, которая хочет лишь убивать коричневых людей и СМИ подстрекали эту клевету.
Потом Голливуд попытался изобразить Буша и его администрацию фашистами, и они начали обвинять Буша и консерваторов в том, что они ущемляют свободу слова. Сопоставление было поразительным и раздувалась истерика при каждом случае, когда кто-нибудь из консерваторов говорил им "заткнитесь уже" или что их вопли достали всю Америку до тошноты. Но обвиняя консерваторов в Маккартизме и раздувая хайп на ложных обвинениях, они пытались добиться одного: заткнуть всех своих противников.
В рамках своей кампании они создали мем "несогласие это патриотично", абсурдный лозунг, который они вкладывали в уста отцам-основателям вроде Бенджамина Франклина (позже они вынуждены будут приписать его псевдоученному Говарду Зинну). "Несогласие это патриотично" - это самоотрицающийся лозунг, потому что его ценность зависит от того, в чем вы несогласны. Если вы член неонацистской группировки, вы явно несогласный, но никому не придет в голову считать это несогласие патриотизмом. Но если вы выступаете с антивоенными лозунгами, согласно постоянным участникам шоу Дэвида Геффена, то в любом случае это будет патриотично (даже если вы член Аль-Каиды, которые тоже против войны, по крайней мере войны, которую ведет США). Этот афоризм бессмысленный. Но левые повторял его так часто, что он потерял любое значение. Он прилепили его на каждый бампер Приуса на парковках Whole Foods. И это сработало.
Далее они обвинили консерваторов в том, что они подавляли их инакомыслие. Они выставляли себя жертвами, даже когда говорили публично откровенно возмутительные и антиамериканские вещи, и им никто не мешал. Сьюзан Сарандон сказала: "Это ужасно чувствовать страх сегодня в Соединенных Штатах, потому что задавая вопросы вас могут обвинить антиамериканизме".
"Ранние признаки указывают на то, что эта администрация готова пойти дальше, подавляя информацию, не позволяя правде выйти наружу" - сказал Роберт Редфорд в январе 2003 года - "И всё что вам нужно сделать, это изучить историю и увидеть к чему это приводит. К эре Маккартизма".
В апреле 2003 года Тим Роббинс, бывший квази-гражданский муж Сарандон, кинул известную фразу о том, что "в Америке задули холодные ветра". Где он сказал это? В Национальном пресс-клубе на национальном телевидении на канале C-SPAN. Что делал Роббинс в Национальном пресс-клубе, если он в жизни не написал ни одной книги или статьи, оставляю догадаться вам самим.
Роббинс начал рассказывать собравшимся лизоблюдским СМИ, что после 11 сентября он был готов к единению. Какому единению? Единению, которое бы Джордж Буш использовал бы не для защиты Америки, а использовал бы для помощи людям, чтобы "в местных центрах обучать детей, учить их читать... в домах престарелых, навещать стариков" и тому подобное. Роббинс настаивал, что "его тип единения пошлет месседж террористам по всему миру: если вы нас атакуете, мы станем еще сильнее, чище, более образованы и более едины". Да, Тим, если бы так всё было, Усаму бин Ладена пробила бы дрожь по самые его сандалии.
Это единство не оправдалось, и Роббинс это понимал, потому что никто в здравом уме не стал бы бороться с терроризмом увеличением социальных выплат. И Роббинс решил атаковать Буша: "Через 19 месяцев после 11 сентября наша демократия скомпрометирована страхом и ненавистью. Базовые неотъемлемые права, правовой процесс, неприкосновенность жилища все это скомпрометировано атмосферой страха".
Единственная атмосфера страха в стране создавалась Роббинсоном и ему подобными, но эта выдуманная "атмосфера страха" позволила Роббинсону притвориться жертвой: "Послание, которое нам посылает Белый дом и его союзники... Если вы против этой администрации, могут быть и будут последствия. Каждый день, наш воздух пронизан этими предупреждениями, они извергают откровенные и замаскированные угрозы, ненависть и всё это направлено на инакомыслящих".
Роббинсон был не единственным, кто продвигал эту линию. Dixie Chicks, находясь за границей, поливали Буша грязью, а когда столкнулись с общественным негодованием по этому поводу, побежали на Larry King Live жаловаться по этому поводу, где Натали Мейнс объясняла: "Я чувствую себя сильной и патриотичной. И мы останемся тем, кем мы есть". Шон Пенн взял целую страницу в Washington Post в 2002 году, задолго до Иракской войны, чтобы обвинить Буша в "уничтожении каждого принципа, на котором основана наша страна: нетерпимость с дебатам, маргинализация своих оппонентов, поощрение страха посредством бездоказательной риторики, манипуляцией СМИ..." Да, Пенн был жертвой, способной потратить 850 тысяч долларов на рекламную статью в одной из самых крупных газет страны.
Даже когда голливудские леваки играли роль жертвы, они продолжали затыкать рты тем из их сообщества, кто был несогласен с ними. В конце концов это был город, который мог гордиться Джанин Гарофало, которая проповедует: "Наша страна основана на обмане: наши отцы-основатели богатые белые рабовладельцы. Поэтому когда я вижу американский флаг, я говорю: "О, Боже, это оскорбляет меня". То что мы можем провести гей-парад на Кристофер Стрит в Нью-Йорке с голыми мужчинами и женщинами, которые кричат: "Мы здесь, мы не такие как вы" - вот, что заставляет моё сердце биться чаще. Не флаг, а голые мужчины и женщины, которые сжигают американский флаг. Я задыхаюсь от гордости от этого".
Не удивительно, что на консерваторов в Голливуде смотрели как на больных проказой и на протяжении президентства Буша это только усилилось. На публику выскакивал очередной антивоенный чувак, после предыдущего антивоенного чувака, и они клеймили каждого правого в Голливуде, по крайней мере тех правых, которых еще могли найти.
Но этот феномен не ограничивался лишь Голливудом; это был паттерн, который превалировал среди левых. Если вы оскорбляли чувства "группы", вы должны были заплатить за это. Джо Либерман живой пример этому. Левые просто уничтожили его за несогласие, в то же самое время, когда прикидывались жертвами. Левые изображали Либермана как совесть Сената, когда он баллотировался на вице-президента вместе с Ал Гором в 2000-ом, теперь он стал предателем. Его нужно было уничтожить, послав сигнал всем, кто реально был инакомыслящим. К 2006 году Либермана выкинули из Демократической партии и он стал независимым сенатором из Коннектикута...
Помимо Голливуда, мейнстримные левые начали рыскать, выискивая одну "жертву" за другой, чтобы обвинить Буша во всех несчастьях. Левые начали политизировать 11 сентября таким образом, что если кто-либо справа упоминал его, они эксплуатировали имена "девушек из Джерси", чьи мужья погибли в тот ужасный день и они винили в этом (исключительно!) республиканцев, которые были в большинстве за восемь месяцев до 11 сентября и упускали из виду восьмилетнее большинство Демократической партии.
Левые обвиняли правых в тактике, которую сами же и использовали, утверждая, что правые политизировали 11 сентября и оспаривали патриотизм своих оппонентов. Макс Клиланд был выбран на роль символа патриотизма за его статус героя и отсутствие ног, не для того, чтобы отстаивать свои рациональные аргументы, а просто в качестве символа того, что если вы атакуете левых - вы атакуете героев, таких как Клиланд. Синди Шихан, мать погибшего в Ираке и антивоенная активистка, сразу же получила статус героини и широкое освещение в прессе (пока не начала атаковать Демократическую партию, после чего была объявлена сумасшедшей).
Все эти трагические символы выискивались один за другим, чтобы создать Демократической партии солидный щит против внешней политики Республиканской партии. В тоже время евнухи из Республиканской партии позволили этому левому бродячему цирку захватить моральную высоту, даже не смотря на то, что они требовали капитуляции в войне с радикальным исламом и поливали грязью и уничтожали Джорджа Буша. Лидеры Республиканской партии позволили антивоенной истерии стать мейнстримом.
Мало кто противостоял этому. Лишь Энн Коултер умела дать отпор время от времени. Энн была опытной в отношениях с мейнстримными СМИ и отказывалась признавать поражение только потому, что СМИ нацелились на её уничтожение. Её отказ играть по правилам врага сделал её бойцом высшего порядка, позволяя ей разоблачать тактику левых по использованию трагедий, чтобы заткнуть оппонентов. И хотя левые СМИ бросили в неё весь свой арсенал, она продолжала их стыдить за использование "девушек из Джерси", Клиланда и Шихан в своих политических целях. Она публично указывала, что эти "жертвы" являются политическим оружием левых, и обвинение было настолько очевидным, что многие ему верили. Левые СМИ до сих пор постоянно атакуют Коултер, но это приносит им мало пользы, потому что Энн не сдается. Политика не для слабонервных.
Тактика и успех Энн дали мне ценный урок: те, кто больше всего ненавидим Демократическим медиа-комплексом, те кого он маргинализирует и являются наиболее эффективными. В тот момент я начал осознавать, что нам нужно сражаться с левыми, используя все имеющиеся в нашем распоряжении силы и средства. Их можно побить.
Для меня была абсолютно очевидна искусственность их чувств, также как и тот факт, что Демократы оказались в непредсказуемой ситуации, ситуации, которая заморозила их возможности для манипулирования и удержания власти. Они не знали что им делать. Они не знали что делать, потому что к тому времени настоящая Демократическая партия была уже захвачена ультра-левыми кадрами.
В эту пустоту вступил Джордж Буш. Он действовал как настоящий лидер и собрал страну вместе. Он не был тупым и он не был ковбоем, как доказывал нам изо дня в день левый медиа-комплекс. "Когда я принимаю меры" - сказал он 13 сентября 2001 года - "Я не буду стрелять ракетой за два миллиона долларов в десятидолларовую пустую палатку в пустыне, чтобы врезать верблюду по заднице".
Когда он выступал 20 сентября 2001 года, гнев Демократической партии был уже очевиден, как и то, что Буш победил и разрушил их тактику своего персонального уничтожения. "Сегодня вечером мы страна, очнувшаяся в опасности и призванная к защите своей свободы" - сказал Буш - "Наше горе превратилось в гнев, а гнев в решимость. Независимо от того, привлечем ли мы наших врагов к правосудию или принесем правосудие нашим врагам, правосудие свершиться". И пока Буш говорил, камера показала нам сенатора Хиллари Клинтон - женщину, которую Буш радушно принимал в Овальном кабинете всего через неделю после атаки - и Хиллари сидела там, а её руки были крепко сжаты. Это был показательный момент, поскольку Хиллари не Билл, с его шармом хорошего парня. Она плохая актриса. И на её лице читалось, что хорошо финансированная, хорошо смазанная политическая машина под руководством Джона Подесты была бесполезна для неё в тот момент, когда американцы были едины как никогда, и когда все копья этих людей были бесполезны и затуплены.
Демократическая партия, которая в клинтоновские годы значительно сместилась влево, сама себя загнала в угол. Одно дело было для американцев принимать мягкий социализм Демократической партии и их ненависть к американской армии, когда мы находились в мирном времени и внешняя политика была второстепенным делом. В 1990-е годы это было возможно для Демократической партии быть против сильной внешней политики, и для всех, кроме Джо Либермана и еще нескольких демократов, более важным вопросом была "социальная справедливость" и экономическое равенство - социализм во всём, кроме названия - и что они хотели уменьшить военные расходы, потому что были наивными голубями. Но когда случилось 11 сентября, позиция Демократической партии стала несостоятельной и это гарантировало бы, что Республиканская партия займёт доминирующую позицию, если вопросы национальной безопасности и терроризма станут топ-темой нашего времени.
Поэтому на короткое время демократы замолчали. По факту, только ради шоу конечно же, они все сплотились вокруг Буша. New York Times сообщал: "Многие демократы, которые раньше отвергали мистера Буша как наивного и слишком зависимого от своих советников, чтобы провести США через международный кризис, сейчас хвалят его и его советников. Некоторые даже приватно выражают удовлетворение, что Гор, который сделал свою международную компетентность частью своей кампании, проиграл".
Это создало очевидный вакуум слева. Демократы были слишком заняты, делая вид, что они также сильны и стоят горой за американскую армию, как и Буш. Вакуум заполнялся ультралевыми, которые включали в себя группы вроде MoveOn.org и восходящую группу левых блогеров с сайта Daily Kos. Я увидел, как этот процесс начался где-то около 20 сентября около Los Angeles Federal Building, возле которого я жил. Я проходил мимо здания со своей семьей и увидел все те плакаты, которые годы спустя станут мейнстримными слоганами, направленными на уничтожение Джорджа Буша. Там были радикальные леваки, люди связанные марксистскими про-сталинскими организациями вроде International Answer, чьи антивоенные марши не вызывали возмущений у СМИ. Очевидно, что если бы Ку Клукс Клан организовал антивоенный марш, мы бы увидели огромную медиа-истерию.
Я помню, что посмотрел на Сьюзи и сказал: "Мы увидим возрождение профессората и левых беби-бумеров. Это то, чего они так долго ждали. Это будет их баррикада, чтобы закончить самозваную революционную миссию 60-х".
Они были собраны. Они сохраняли своё существование под защитой стен кампусов колледжей. Они могли на время становиться невидимыми, но они никогда не изменяли своей системе убеждений. Если бы вы прошлись по коридорам Калифорнийского университета Лос-Анджелеса (UCLA), и заглянули бы в комнаты профессуры и в лекционные залы, вы бы узнали, что они до сих пор верят в мир 1960-х, и у них есть союзники при власти в профсоюзах по всей стране и в Голливуде. Это были люди, которые никогда не встречали антивоенный сюжет, который бы им не понравился. Альянс старых, казалось бы маргинальных, остатков левых из прошлой эпохи, начал входить в парадную дверь и занимать позиции власти в Демократической партии. Маргинальный политический мир студенческих газет, которые я наблюдал в университете, начал набирать власть.
И я знал какую тактику они будут использовать: СМИ. Они нацелились на молодежь, выросшую на MTV и Abercombie & Fitch, размахивая антивоенными наклейками на бампера и футболками с антивоенными лозунгами. Они собрались имитировать средства и методы 60-х. Они собирались использовать пропагандистские техники и свою сильную позицию в популярной культуре.
Движение возглавил Голливуд и это было естественно. Они сделали это с помощью двухсторонней стратегии: они высмеивали Буша с одной стороны, а с другой заявляли, что Буш пытается заткнуть им рты (это в то самое время, как они не затыкались о том, как им якобы не хватает свободы слова). Знаменитости выступили первыми, потому что 11 сентября отвлекло нас от нашей поп-культурной одержимости, они нарциссы, которые требовали вернуть к себе внимание, и анти-американизм с выкрикиванием левых лозунгов стало их стратегией на протяжении всего президентства Буша.
Голливуд это левая колония. Поэтому голливудским деятелям легко было стать "смелыми голосами", которые говорят "политически непопулярные вещи" на мыльном ящике потому что их рабочие места были под защитой, ведь их боссы верили в тоже, что и они сами. После 1972 года, когда Ричард Никсон выиграл у Джорджа МакГоверна (факт, который Голливуд так никогда и не принял - колумнист New Yorker Полин Каэль сказала, что она никогда не верила в выигрыш Никсона, потому что все кого она знала голосовали за МакГоверна), Америка послала месседж Голливуду: нам не интересно ваше мнение. Поэтому Голливуд решил отправить месседж стране. Процесс естественного старения забирал патриотический Голливуд, когда Джон Уэйн и Герри Купер умерли, а Джимми Стюарт завершил свою карьеру, и парадигма про-западных и про-военных фильмов сместилась в сторону анти-вьетнамского консенсуса. Контркультура 60-х нашла плацдарм в Голливуде, когда левые радикалы взяли кино-бизнес почти полностью в свои руки. Они не просто взяли кино-бизнес в свои руки, они взяли искусство в свои руки, наводняя фильмы и сериалы антигероями вместо героев: "Беспечный ездок" вместо "Касабланки", "Полуночный ковбой" вместо "Человека, который убил Либерти Уэланса".
Я рос в Голливуде, ходил в школу, куда моя администрация без малейшего сомнения приглашала Тома Хейдена произносить речи, хотя многие в стране считали его предателем по вполне обоснованным причинам - я знал этих людей. Это были родители моих друзей, которые голосовали за Хейдена, несмотря на то, что им принадлежали многомиллионные дома. Это люди, с многомиллиоными состояниями, которые жали руки левым радикалам, и носили одежду и прически нонконформистов. Они проникали в традиционное общества, делая вид, что они являлись тем, кем они не являлись.
Они первыми начали поднимать анти-бушевский флаг. Это было задолго до войны в Ираке. Своей главной задачей они считали свалить эту деревенщину, который стал символом американского эксепционализма и единения нации.
Вторжение в Ирак началось в марте 2003 года. В феврале 2002 года, через несколько месяцев после одиннадцатого сентября (рейтинг одобрения Буша тогда был около 80%) фейковый теле-президент Мартин Шин сказал: "Джордж Буш как плохой комик, работающий на толпу, придурок, если позволите мне так выразиться". Джордж Клуни в январе 2003 года сказал: "Администрация Буша управляет страной как клан Сопрано". Дастин Хоффман озвучил левую конспирологическую теорию об 11 сентября: "Я верю, что администрация Буша принимала участие в событиях 11 сентября и манипулировала общественным негодованием, это недостойно". Роберт Редфорд сказал нечто похожее в декабре 2002 года: "Койот? Я думаю это группа койотов - хитроумная группа, которая заботиться только о себе, но делает это очень хитрым способом, чтобы их не поймали". Джессика Ланге на вручении кинопремии в октябре 2002 года сказала: "Я ненавижу Буша. Я презираю его и всю его администрацию. Мне стыдно и унизительно, что я приехала из Соединенных штатов". Эд Харрис перешел к прямым оскорблениям: "Будь мужчиной, я хочу сказать, что мы получили парня в Белом доме, который думает, что он мужчина, потому что у него есть некая маскулинность. Он старый мальчик, который пьет, знает как стрелять из ружья, и как водить пикап. Но это не описание мужчины".
Когда они начали продвигать свою ненависть к Бушу, пресса ни делала ничего. Более того, она делала хуже, чем ничего - она дала им микрофон и они, без сопротивления со стороны представителей других взглядов, проталкивали в общество свою пропаганду. Сьюзан Сарандон появилась на CBS в Early Show, Мадонна на NBC в Dateline, Гарри Белафонте получил площадку на Larry King Live, так же как и Шон Пенн, Майк Фаррелл на NBC в Meet The Press. Как писала Лора Ингрэм в своей книге "Заткнись и пой": "Как только у поп-звезды появляется политическое мнение, он или она мгновенно получает платформу для их выражения".
Голливуд вытащил на поверхность как старых леваков, так и молодое поколение левых. Джан Уеннер, бэби-бумер, который использует свое влияние для того, чтобы усиливать актуальность таких как Брюс Спрингстин, использовал свои ресурсы для продвижения таких групп как Green Day и других поп-культурных деятелей, котоыре продуцировали анти-военные альбомы. MTV находило молодых, сексуальных кумиров, одетых в антивоенные футболки и показывало их каждый вечер. В Голливуде росло возбуждение и у старых, и у молодых в желании возродить тоску по Эре Водолея старых леваков бэби-бумеров и по совместительству их боссов, в эпоху Буша.
Это были самые громкие люди на Земле. И пресса дала им свободу действий делать всё, что им захочется, заниматься подстрекательством в стиле хиппи, использовать СМИ в своих целях, взывать к восстанию против нашего президента в военное время. Они представляли Америку за рубежом и объявляли нас тупой деревенщиной, которая хочет лишь убивать коричневых людей и СМИ подстрекали эту клевету.
Потом Голливуд попытался изобразить Буша и его администрацию фашистами, и они начали обвинять Буша и консерваторов в том, что они ущемляют свободу слова. Сопоставление было поразительным и раздувалась истерика при каждом случае, когда кто-нибудь из консерваторов говорил им "заткнитесь уже" или что их вопли достали всю Америку до тошноты. Но обвиняя консерваторов в Маккартизме и раздувая хайп на ложных обвинениях, они пытались добиться одного: заткнуть всех своих противников.
В рамках своей кампании они создали мем "несогласие это патриотично", абсурдный лозунг, который они вкладывали в уста отцам-основателям вроде Бенджамина Франклина (позже они вынуждены будут приписать его псевдоученному Говарду Зинну). "Несогласие это патриотично" - это самоотрицающийся лозунг, потому что его ценность зависит от того, в чем вы несогласны. Если вы член неонацистской группировки, вы явно несогласный, но никому не придет в голову считать это несогласие патриотизмом. Но если вы выступаете с антивоенными лозунгами, согласно постоянным участникам шоу Дэвида Геффена, то в любом случае это будет патриотично (даже если вы член Аль-Каиды, которые тоже против войны, по крайней мере войны, которую ведет США). Этот афоризм бессмысленный. Но левые повторял его так часто, что он потерял любое значение. Он прилепили его на каждый бампер Приуса на парковках Whole Foods. И это сработало.
Далее они обвинили консерваторов в том, что они подавляли их инакомыслие. Они выставляли себя жертвами, даже когда говорили публично откровенно возмутительные и антиамериканские вещи, и им никто не мешал. Сьюзан Сарандон сказала: "Это ужасно чувствовать страх сегодня в Соединенных Штатах, потому что задавая вопросы вас могут обвинить антиамериканизме".
"Ранние признаки указывают на то, что эта администрация готова пойти дальше, подавляя информацию, не позволяя правде выйти наружу" - сказал Роберт Редфорд в январе 2003 года - "И всё что вам нужно сделать, это изучить историю и увидеть к чему это приводит. К эре Маккартизма".
В апреле 2003 года Тим Роббинс, бывший квази-гражданский муж Сарандон, кинул известную фразу о том, что "в Америке задули холодные ветра". Где он сказал это? В Национальном пресс-клубе на национальном телевидении на канале C-SPAN. Что делал Роббинс в Национальном пресс-клубе, если он в жизни не написал ни одной книги или статьи, оставляю догадаться вам самим.
Роббинс начал рассказывать собравшимся лизоблюдским СМИ, что после 11 сентября он был готов к единению. Какому единению? Единению, которое бы Джордж Буш использовал бы не для защиты Америки, а использовал бы для помощи людям, чтобы "в местных центрах обучать детей, учить их читать... в домах престарелых, навещать стариков" и тому подобное. Роббинс настаивал, что "его тип единения пошлет месседж террористам по всему миру: если вы нас атакуете, мы станем еще сильнее, чище, более образованы и более едины". Да, Тим, если бы так всё было, Усаму бин Ладена пробила бы дрожь по самые его сандалии.
Это единство не оправдалось, и Роббинс это понимал, потому что никто в здравом уме не стал бы бороться с терроризмом увеличением социальных выплат. И Роббинс решил атаковать Буша: "Через 19 месяцев после 11 сентября наша демократия скомпрометирована страхом и ненавистью. Базовые неотъемлемые права, правовой процесс, неприкосновенность жилища все это скомпрометировано атмосферой страха".
Единственная атмосфера страха в стране создавалась Роббинсоном и ему подобными, но эта выдуманная "атмосфера страха" позволила Роббинсону притвориться жертвой: "Послание, которое нам посылает Белый дом и его союзники... Если вы против этой администрации, могут быть и будут последствия. Каждый день, наш воздух пронизан этими предупреждениями, они извергают откровенные и замаскированные угрозы, ненависть и всё это направлено на инакомыслящих".
Роббинсон был не единственным, кто продвигал эту линию. Dixie Chicks, находясь за границей, поливали Буша грязью, а когда столкнулись с общественным негодованием по этому поводу, побежали на Larry King Live жаловаться по этому поводу, где Натали Мейнс объясняла: "Я чувствую себя сильной и патриотичной. И мы останемся тем, кем мы есть". Шон Пенн взял целую страницу в Washington Post в 2002 году, задолго до Иракской войны, чтобы обвинить Буша в "уничтожении каждого принципа, на котором основана наша страна: нетерпимость с дебатам, маргинализация своих оппонентов, поощрение страха посредством бездоказательной риторики, манипуляцией СМИ..." Да, Пенн был жертвой, способной потратить 850 тысяч долларов на рекламную статью в одной из самых крупных газет страны.
Даже когда голливудские леваки играли роль жертвы, они продолжали затыкать рты тем из их сообщества, кто был несогласен с ними. В конце концов это был город, который мог гордиться Джанин Гарофало, которая проповедует: "Наша страна основана на обмане: наши отцы-основатели богатые белые рабовладельцы. Поэтому когда я вижу американский флаг, я говорю: "О, Боже, это оскорбляет меня". То что мы можем провести гей-парад на Кристофер Стрит в Нью-Йорке с голыми мужчинами и женщинами, которые кричат: "Мы здесь, мы не такие как вы" - вот, что заставляет моё сердце биться чаще. Не флаг, а голые мужчины и женщины, которые сжигают американский флаг. Я задыхаюсь от гордости от этого".
Не удивительно, что на консерваторов в Голливуде смотрели как на больных проказой и на протяжении президентства Буша это только усилилось. На публику выскакивал очередной антивоенный чувак, после предыдущего антивоенного чувака, и они клеймили каждого правого в Голливуде, по крайней мере тех правых, которых еще могли найти.
Но этот феномен не ограничивался лишь Голливудом; это был паттерн, который превалировал среди левых. Если вы оскорбляли чувства "группы", вы должны были заплатить за это. Джо Либерман живой пример этому. Левые просто уничтожили его за несогласие, в то же самое время, когда прикидывались жертвами. Левые изображали Либермана как совесть Сената, когда он баллотировался на вице-президента вместе с Ал Гором в 2000-ом, теперь он стал предателем. Его нужно было уничтожить, послав сигнал всем, кто реально был инакомыслящим. К 2006 году Либермана выкинули из Демократической партии и он стал независимым сенатором из Коннектикута...
Помимо Голливуда, мейнстримные левые начали рыскать, выискивая одну "жертву" за другой, чтобы обвинить Буша во всех несчастьях. Левые начали политизировать 11 сентября таким образом, что если кто-либо справа упоминал его, они эксплуатировали имена "девушек из Джерси", чьи мужья погибли в тот ужасный день и они винили в этом (исключительно!) республиканцев, которые были в большинстве за восемь месяцев до 11 сентября и упускали из виду восьмилетнее большинство Демократической партии.
Левые обвиняли правых в тактике, которую сами же и использовали, утверждая, что правые политизировали 11 сентября и оспаривали патриотизм своих оппонентов. Макс Клиланд был выбран на роль символа патриотизма за его статус героя и отсутствие ног, не для того, чтобы отстаивать свои рациональные аргументы, а просто в качестве символа того, что если вы атакуете левых - вы атакуете героев, таких как Клиланд. Синди Шихан, мать погибшего в Ираке и антивоенная активистка, сразу же получила статус героини и широкое освещение в прессе (пока не начала атаковать Демократическую партию, после чего была объявлена сумасшедшей).
Все эти трагические символы выискивались один за другим, чтобы создать Демократической партии солидный щит против внешней политики Республиканской партии. В тоже время евнухи из Республиканской партии позволили этому левому бродячему цирку захватить моральную высоту, даже не смотря на то, что они требовали капитуляции в войне с радикальным исламом и поливали грязью и уничтожали Джорджа Буша. Лидеры Республиканской партии позволили антивоенной истерии стать мейнстримом.
Мало кто противостоял этому. Лишь Энн Коултер умела дать отпор время от времени. Энн была опытной в отношениях с мейнстримными СМИ и отказывалась признавать поражение только потому, что СМИ нацелились на её уничтожение. Её отказ играть по правилам врага сделал её бойцом высшего порядка, позволяя ей разоблачать тактику левых по использованию трагедий, чтобы заткнуть оппонентов. И хотя левые СМИ бросили в неё весь свой арсенал, она продолжала их стыдить за использование "девушек из Джерси", Клиланда и Шихан в своих политических целях. Она публично указывала, что эти "жертвы" являются политическим оружием левых, и обвинение было настолько очевидным, что многие ему верили. Левые СМИ до сих пор постоянно атакуют Коултер, но это приносит им мало пользы, потому что Энн не сдается. Политика не для слабонервных.
Тактика и успех Энн дали мне ценный урок: те, кто больше всего ненавидим Демократическим медиа-комплексом, те кого он маргинализирует и являются наиболее эффективными. В тот момент я начал осознавать, что нам нужно сражаться с левыми, используя все имеющиеся в нашем распоряжении силы и средства. Их можно побить.
Из книги Эндрю Брайтбарта "Righteous Indagnation: Excuse Me While I Save the World"
Комментарии
Отправить комментарий